Женщина. Эволюционный взгляд на то, как и почему появилась женская форма

Поэтому, когда мы с коллегами начали думать о значимости цикла, первым делом мы изучили, какие еще виды плацентарных млекопитающих обладают той же особенностью. Менструация у шимпанзе, горилл и других приматов не удивляет, ведь они в видовом отношении наши ближайшие родственники, а с родственниками у нас обычно много общих черт. А вот список млекопитающих, не являющихся приматами, выглядит как случайный набор: несколько летучих мышей, слоновая землеройка (родственник слонов) и совсем недавно пополнившая коллекцию каирская мышь, единственный известный грызун с менструацией. Важно то, что эти виды не имеют между собой тесных связей и находятся в разных местах генеалогического древа млекопитающих. У них более тесные связи с видами, у которых нет менструации, чем друг с другом. И кстати, многие спрашивали меня о кровотечениях у собак, которые часто принимают за менструацию. Но это кровотечение происходит до овуляции (а не после) из-за того, что, когда уровень эстрогена высок, клетки крови просачиваются через стенки мелких кровеносных сосудов в матке. Это совершенно другое явление, отличное от менструации, которая представляет собой отделение и вывод ткани эндометрии и крови, вызванные падением уровня прогестерона.

Мы нашли свои плюсы у такого разброса менструирующих видов среди млекопитающих. Во-первых, если признак появляется несколько раз у разных животных, обычно это адаптивный признак. Полет развился независимо друг от друга у птиц, летучих мышей, насекомых и вымерших птерозавров, что подтверждает, что полет в этих группах является адаптацией. Мы считаем, что менструация развилась как минимум четыре раза – у приматов, у грызунов, у землеройки и как минимум один раз у летучих мышей. Значит, можем сделать вывод, что у менструации есть конкретная цель. Иначе могла бы она возникнуть так много раз? Мы найдем подсказку, если еще раз посмотрим на всех этих животных и поищем общие черты. Есть ли еще что-то общее у нас всех?

Ответ, безусловно, да. В особенности нас интересовала одна черта, название которой вы, скорее всего, никогда не слышали – спонтанная децидуализация (но если вспомнили предыдущий раздел, может, уже поняли, что это означает). Я рассказывала, что происходит с эндометрием во время менструального цикла: сперва он нарастает за счет эстрогена, а потом трансформируется за счет прогестерона. Клетки эндометрия трансформируются в децидуальные клетки, чтобы подготовиться к беременности. Эта трансформация как раз является спонтанной децидуализацией.

Менструирующие млекопитающие

Децидуализация не происходит спонтанно у большинства млекопитающих. У них есть эта трансформация, но она проявляется только после зачатия. Между собой мы называем ее «старой доброй» децидуализацией, а иногда – «индуцированной» децидуализацией. У млекопитающих, у которых нет менструального цикла, трансформацию эндометрия вызывает ребенок. И в этом есть логика: вкладывайте энергию в преобразование матки только тогда, когда действительно беременны.

Но у менструирующих млекопитающих матка трансформируется «спонтанно», независимо от того, беременна самка или нет, под воздействием прогестерона и других сигналов от мамы. Таким образом, у менструирующих млекопитающих трансформацию вызывает самка. Это происходит очень предсказуемо в один и тот же момент каждого цикла и не требует прикрепления эмбриона.

Получается, что все менструирующие млекопитающие – и только они – трансформируют матку каждый цикл, подготавливаясь к беременности. Впервые эту корреляцию обнаружил биолог Колин Финн, он также предположил причинную связь между этими двумя чертами. Если после трансформации эндометрия его главная подпитка – прогестерон – удалена, происходит разрыв тканей и кровотечение, будь то бесплодный цикл у менструирующих млекопитающих или окончание беременности. Как уже отмечалось выше, снижение уровня прогестерона во время цикла без оплодотворения является запуском менструации у женщин. Таким же образом прекращается подача сигналов прогестерона во время беременности у всех плацентарных млекопитающих, что приводит к родам, в процессе которых в том числе происходит отторжение ткани эндометрия и вывод крови (очень большого количества крови! – то, к чему новоиспеченные матери обычно не готовы). Моя коллега Михаэла Павличев утверждает, что все процессы, происходящие с маткой во время родов (воспаление, сокращение и производство выделений), – это не что иное, как последствия девятимесячной задержки менструации. Многие лабораторные эксперименты на мышах и на клетках подтверждают, что разрушение эндометрия и кровотечение – это неизбежные последствия децидуальной трансформации, сопровождающейся падением уровня прогестерона.

Теперь становится понятно, что мы все первоначально задавали неверный вопрос. Дело не в самой менструации, которая является лишь следствием спонтанной трансформации эндометрия. Нам следует задаться вопросом: почему мы трансформируем эндометрий каждый месяц?