Женщины Девятой улицы. Том 1

Вскоре после свадьбы Элен и Билла, на Рождество 1943 г., заголовки в прессе возвестили о том, что генерал Дуайт Эйзенхауэр назначен командующим предстоящего вторжения союзников в Европу[735]. Измученным войной людям это сообщение казалось одним из лучших рождественских подарков. Они интерпретировали его как сигнал начала отсчета времени до конца конфликта. В первые годы войны американцам не приходилось видеть фотографий мертвых соотечественников, так как такие материалы подвергались жесткой цензуре. Но в последнее время в ежедневных газетах стали появляться жуткие фотографии убитых моряков, плавающих, словно бревна, в волнах Тихого океана, и тел, наваленных кучами на пляжах после битвы за Тараву, в которой погибло до тысячи солдат[736]

. Вообще-то чуть раньше Рузвельт в своем рождественском послании прямо предупреждал о том, что погибших будет еще больше. Ведь по мере интенсификации военных действий потери будут только увеличиваться. Но в сознании людей засело только имя Эйзенхауэр. Они верили: этот человек сможет избавить мир от фашизма. И теперь американцы, нацепив розовые очки, ликовали по поводу перспектив. Им казалось, что страна наконец вырвется из тумана Депрессии и мировой войны, нависавшего над ней вот уже более 10 лет[737].

В том сезоне самой популярной в Америке песней было «Светлое Рождество» Ирвинга Берлина в исполнении Бинга Кросби. Ее ностальгическое звучание позволяло слушателям перенестись в более счастливые времена. Однако солдаты на фронте знали: на самом деле все совсем не так радужно. Джеймс Джонс, роман которого «Отсюда и в вечность» станет одним из важнейших произведений о той войне, говорил, что в то время, как американцы в своих домах охотно верили, что конфликт вот-вот закончится, солдаты и моряки были убеждены в другом. Они понимали, что для них будущее вполне может вовсе не наступить, и поэтому старались ловить каждый момент. И им

больше всего нравилась другая песня: горько-сладкая баллада Марлен Дитрих о любви и потерях войны «Лили Марлен»[738]. Как покажет время, солдаты оценивали ситуацию правильнее. Так что семейная жизнь Элен и Билла начиналась в атмосфере, где неразрывно переплелись надежда и страх. Влюбленные поклялись оставаться вместе вечно, но в мире, который они унаследовали, сама идея вечности стала лишь смутным воспоминанием. В августе 1945 г. в Хиросиме это понятие пало еще одной жертвой той страшной войны.

Глава 11. Слепящий свет, часть I

Разве они недостаточно разрушили?

Пол Гудман. Имперский город[739]

Сложно передать словами эмоциональное, социальное, политическое, религиозное и творческое смятение, царившее в США в 1945 г. Как люди могли пережить все эти катастрофические изменения, происходившие одно за другим на протяжении всего нескольких месяцев? Ликование весны, когда многие думали, что войне конец, сменилось ужасами лета. И всем стала ясна непостижимая цена этой войны, выраженная в бесчисленных человеческих жизнях. Когда ситуация казалась хуже некуда, все еще усугубилось. Невообразимо. Утром 6 августа 1945 г. люди на всей планете узнали, что человечество во всем величии его разума создало невероятно мощную бомбу. Ее сбросили на японский город Хиросиму. При взрыве выделился жар, в 10 тысяч раз превышающий температуру поверхности Солнца[740]. Люди в результате этого взрыва не умерли, а просто исчезли с лица земли. А еще через три дня американский самолет сбросил вторую бомбу на другой японский город, и жар, подобный солнечному, снова опалил Землю. Ранее война уже весьма убедительно доказала: человек способен истреблять себе подобных, словно дикое животное. А на этот раз стало очевидно, что он также может убивать, как Бог. Человек укротил силу, способную уничтожить всю нашу планету.

Многие ликовали. Появление столь страшного и разрушительного оружия положило конец самой жестокой войне современности. Но, когда эйфория утихла, многие почувствовали отвращение. И буквально у всех появилась причина для страха. Люди, жившие в тот период, впервые за всю историю цивилизации столкнулись с реальной возможностью глобального уничтожения[741]. Как они могли наслаждаться своей жизнью с ее маленькими радостями и разочарованиями, с ее заветными целями и жертвами ради будущего? Ради какого будущего? Ответов на этот вопрос не было, только сомнения и неоднозначность.