…и она всегда знала, как защитить себя и других. Элен была намного моложе известных художников 1950-х годов, но в том, что касалось борьбы, провалов и достижений, она оставалась их ровней. Они принимали ее как свою не только потому, что считали ее рупором движения, но и потому, что она была потрясающим собеседником… Элен умела рассуждать с ораторской виртуозностью, недоступной большинству из ее окружения[1441]
.Их споры и беседы длились днями и ночами. Тома, Гарольда и Элен часто видели идущими, пошатываясь и спотыкаясь, домой на рассвете. Они продолжали что-то горячо обсуждать, хотя провели до этого за беседами и спорами весь вечер и ночь[1442]
.В свои 34 Элен считала — очевидно, ошибочно, — что ей доступно всё и сразу. Что она может заниматься живописью, писать статьи, иметь мужа-художника, вызывающего ее восхищение, а еще любовников, общение с которыми доставляло ей не только физическое, но и интеллектуальное удовольствие. Элен думала, что способна вести жизнь, которой когда-то жаждала ее мать. Мечты эти считались в предыдущем поколении настолько безумными, что Мари, только предположившую возможность подобного образа жизни, отправили в психиатрическую лечебницу. Но Элен осмелилась предположить: в новую эру, в которую выпало жить и работать ей, особенно в ее среде, общество уже вышло за рамки мелочной жестокости. Однако, к сожалению, не только любовь и щедрость являются вечными спутниками человеческого существования, переходящими из века в век, но и ревность и подозрительность. Когда влияние Элен в художественном мире выросло и окрепло, ей довелось столкнуться с проявлениями обоих этих чувств. Сначала шепотом, за спиной, а затем громко и открыто некоторые начали говорить о том, что Элен спит и с Томом, и с Гарольдом, чтобы проталкивать Билла. Точно так же она когда-то встречалась с Чарли Иганом ради персональной выставки мужа[1443]
.Как ни удивительно, прежде Элен критиковали за то, что она жила отдельно от мужа и хотела быть частью команды единомышленников, а не рабыней семейных уз. А теперь те же самые люди обвиняли женщину в том, что она настолько самоотверженно посвятила себя устройству творческой карьеры Билла, что даже была готова стать ради этого шлюхой. По словам недоброжелателей, все поступки Элен имели единственную цель — продвинуть мужа. И эта сюжетная линия весьма прочно вплелась в ткань истории абстрактного экспрессионизма. Художник Бэзил Кинг рассказывал, что некоторые «завидовали» Элен и обзывали ее «сукой» за то, что она якобы использовала свою власть в ArtNews для продвижения Билла. «Она и правда спала с Гессом. Это все знали, потому что об этом все говорили, — добавлял он, — но людей волновало совсем не это. Их бесило, что так она проталкивала [Билла]. Но я думаю, она действительно очень любила искусство мужа и его самого»[1444]
.Это совершенно верно, но Элен никогда не была рабыней — ни мужа, ни его творчества. У нее была своя жизнь, собственные друзья, интересы и искусство. «Элен делала для Билла очень много, но она ни в коем случае не была классической “женушкой”, — вспоминала Натали. — Их брак основывался на настоящих чувствах и начинался с больших надежд и ожиданий. Элен была амбициозной. Талантливая, обаятельная, красивая, с заразительным смехом и блестящим интеллектом, она доминировала в любой компании»[1445]
. Кроме того, Билл де Кунинг в любом случае не нуждался в том, чтобы Элен его продвигала. Когда они познакомились, он уже считался среди коллег-художников лидером. Его всегда не слишком интересовал коммерческий успех, о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что он никогда особо не стремился выставляться. «Однако, — как утверждает художница Хедда Штерн, — это вовсе не значит, что интеллект и неистребимый энтузиазм Элен не способствовали ненароком его карьере. В этом нет никаких сомнений. Она была бесконечно ему предана»[1446].После того как Элен окончательно связалась с Томом и Гарольдом, жизнь ее стала еще более непредсказуемой и хаотичной. «Думаю, одна из моих ошибок состояла в том, что я интересовалась сразу всем», — призналась она однажды в интервью и пояснила: