Женщины Девятой улицы. Том 2

Приезд матери Билла неуклонно приближался, и Элен подсчитала их общие финансы. У них на двоих оказалось всего 300 долларов, и на эти деньги им предстояло жить все лето[2008]. Сумма была ничтожной даже по меркам де Кунингов и, конечно, никак не покрывала будущих расходов, связанных с длительным пребыванием Омы. На протяжении многих лет, получая от матери письма, Билл неизменно отбрасывал их в сторону со словами: «Да что ж она никак от меня не отстанет». Элен так же неизменно поднимала эти выкинутые послания и писала ответ, наполняя его новостями об их жизни и придумывая весточки от Билла[2009]. Эти письма в основном были плодами на редкость живого воображения де Кунинг, а главной их темой выступал художник, которого она чрезвычайно уважала. Потому творческие успехи Билла в них имели очевидное материальное выражение, а совместная жизнь де Кунингов выглядела исключительно гармоничной и приятной. Теперь же матери Билла, которой тот все еще боялся, предстояло узнать об истинном положении дел, если бы, конечно, не случилось какого-нибудь чуда[2010]

. И в некотором смысле оно произошло. Луц Сэндер где-то услышал о столетнем доме из темно-красного кирпича, который сдавался в Бриджхемптоне на все лето за 600 долларов[2011]. Де Кунинги подсчитали: если они будут оплачивать аренду, еду и алкоголь вскладчину с Луцем, Францем Клайном и его подругой Нэнси Уорд, то лето за городом обойдется им дешевле, чем в Нью-Йорке. Билл и Элен также сошлись в том, что это решило бы все проблемы, связанные с возможным проживанием Омы в совершенно не приспособленной для этого мастерской Билла на 10-й улице. В итоге они заключили контракт с арендатором и немедленно отправились на Лонг-Айленд. Супруги хотели своими глазами увидеть место, которое вскоре печально прославится как «Красный дом»[2012].

Дом был огромным и казался еще больше из-за того, что в нем, по словам Луца, не было «и намека на мебель». Зато присутствовали проблемы с водопроводом и канализацией. Луц рассказывал: «Вечно не хватало воды, чтобы принять ванну на втором этаже. Ее было достаточно только для того, чтобы смывать в туалете… но с таким количеством людей в доме унитаз на верхнем этаже никогда нормально не смывал»[2013]. (Проблему «туалетной перенаселенности» делала менее острой уборная во дворе.) Впрочем, скверная водопроводная система показалась всем полной ерундой по сравнению с огромным потенциалом их нового жилища. В остальном дом был идеальным. И соседи приступили к шутливому распределению ролей, чтобы навести порядок в их новой совместной жизни. Луц согласился готовить еду, а Элен предложила делать салаты. Билл сказал, что будет мыть посуду, а Франц вызвался наблюдать, как де Кунинг будет «пахать» у раковины[2014]. Затем Элен, Луц и Франц застолбили себе под мастерские три комнаты на первом этаже, а Билл выбрал для работы гараж[2015]

. В результате свободными остались гостиная, столовая, кухня, пять спален и чердак. Был брошен клич о благотворительном сборе мебели[2016]. «Казалось, каждый одолжил им какую-нибудь мелочь, – писал Фрэнк Ларри. – А Билл страшно радовался, что я помог ему все это таскать. Он убежден: чтобы переставлять мебель и чувствовать себя при этом счастливым, необходим особый темперамент»[2017].

Получившийся набор мебели больше подошел бы для театральных декораций, нежели для нормального жизненного пространства. Луц рассказывал: «Это была дикая смесь лучшего с худшим. Например, на стене у нас висели шикарные серебряные бра, а сидеть приходилось на складных садовых стульях». У пожертвованного кем-то обеденного стола были отпилены ножки, чтобы за ним могли есть дети. «В целом это был полноценный стол, раздвижной, со всем необходимым, – вспоминал Луц, – и его можно было здорово обыграть в интерьере». Но взрослому человеку сидеть за таким столом было страшно неудобно. Однако, как и скверная сантехника, странный стол совсем не мешал им получать огромное удовольствие от нового жилища. «Иногда на ужин собиралось человек пятнадцать, – говорил Луц и добавлял: – Еда была еще та»[2018]

.

Когда дом обрел форму, компания решила, что обои совершенно не подходят к его эклектичной обстановке. Новоселы оклеили стены миллиметровой бумагой, которую Филипп Павия раздобыл в Нью-Йорке[2019]. Для развлечения один из друзей одолжил им телевизор, который показывал единственный канал, транслировавший в основном фильмы с Чарли Чаплином. И художники, как дети, вопили от восторга, смотря эти киноленты. Ведь им нравились не только комедии, но и то, как фигуры актеров из-за плохого сигнала причудливо вытягивались в абстрактные формы[2020]. В результате всей этой кипучей хозяйственной деятельности к моменту, когда мать Билла сошла с корабля, привезшего ее из Нидерландов в Нью-Джерси, дом был полностью, хоть и весьма необычно, оборудован и ждал приезда гостьи[2021].