Женщины, о которых думаю ночами

В итоге Мэри наняла проводника и двух носильщиков и отправилась на каноэ по реке Огуэ в глубь континента. В течение следующих двух месяцев она шла пешком или без устали гребла в своей длинной черной юбке, корсете и белой блузке, жила вместе с туземцами в примитивных условиях, ночуя порой прямо под открытым небом, ела что предлагалось (маниок, кокосовые орехи, бамию, завернутую в листья и поджаренную рыбу, улиток, хитоны жуков-носорогов, приправленные корой запеканки и, конечно, английский чай), боролась против пауков, змей и крокодилов, противостояла болезням и иссушающей жаре, общалась на языке жестов (она не говорила по-французски – официальном языке региона), занималась меновой торговлей, покупала предметы культа, ловила и препарировала рыб и насекомых и вечерами записывала все увиденное. «It’s only me!»

[28] – радостно восклицала она, появляясь где-нибудь в отдаленном местечке, из-за чего африканцы помимо «сэр» стали называть ее «онли-ми». Иногда ей настойчиво советовали вернуться обратно либо, запасшись таблетками хинина, продолжить путь к миссионерам методистской церкви, потому что они «единственные люди на всем побережье, кто способен устроить достойные похороны». Но Мэри было наплевать! Она усвоила от своих живущих на окраине цивилизации друзей-коммерсантов суровый стиль жизни, включавший в себя соответствующее словоупотребление: Мэри откалывала соленые словечки и называла себя опытным мореходом.

Она чрезвычайно гордилась тем, что научилась самостоятельно грести на каноэ, как местное население. Однажды один чиновник-француз остановил экспедицию и строго-настрого запретил Мэри двигаться дальше, потому что не хотел нести ответственность за то, что Мэри подвергнет себя смертельной опасности в районе водопадов, а вдобавок еще и отчитал ее за то, что она рискнула отправиться в подобное путешествие без мужниного покровительства. В ответ Мэри сказала, что, насколько ей помнится, в составленном Королевским географическим обществом списке требуемых для экспедиции вещей нигде не указано слово «супруг», и продолжила двигаться вместе со спутниками в сторону водопадов.

От озера Огуэ к реке Ребуйе она шла через джунгли, горы и полные пиявок болота. После одного такого перехода она чуть не потеряла сознание от потери крови. Неоднократно она проваливалась в вырытые ямы-ловушки. «В такие моменты ощущаешь всю благословенность плотной юбки», – написала Мэри, зафиксировав тем самым одну из самых известных своих крылатых фраз.

Однажды ее каноэ застряло в грязи кишащего крокодилами болота, и ей пришлось отмахиваться от них зонтиком: «Тот короткий промежуток времени, который остается у вас в данной ситуации, вы потратите на раздумья, зачем вы приехали в Западную Африку. И сразу, найдя ответ на абсурдную загадку, спросите себя, отчего вы такой осел, что вам обязательно захотелось познакомиться с природными красотами мангрового болота…»

Случалось и Мэри быть в дурном настроении или отчаянии, и тогда настоящим спасением для нее становилась рыбалка. Она могла часами просиживать с удочкой в каноэ, ища в этом утешение. Останавливаясь у миссионеров, она могла выйти на многие часы в джунгли, вооруженная только мачете, и тогда встречи с кобрами, удавами и прочими сине-зелеными или рогатыми существами были не случайными. «Мне ни разу не случилось вернуться назад с ощущением только что пережитого смертельного страха и без парочки напугавших меня существ, готовых к погружению в формалин».

Однажды она послала доктору Гюнтеру сорванную на берегу реки Огуэ лилию (она до сих пор хранится в Лондонском естественно-историческом музее).

Вечером на сон грядущий она читала потрепанную книжку Горация. Порой уснуть не получалось из-за терзающих насекомых, и в одну из бессонных ночей она отправилась в одиночку на лодке к небольшому острову на реке, разделась и выкупалась под звездным небом. («Вытереться насухо широким поясом – нелегкое, но вполне возможное дело. Главное – сосредоточиться».)

На реках она встречалась с нагими туземцами в каноэ, ночевала в их деревнях. Иногда она устраивала клинику: лечила болезни, воспаления и выводила паразитов. Мэри стала хорошо разбираться в тропических болезнях, научилась местным способам лечения. Так, черви филярии проникали в тело через белок глаза, поселялись в ногах и могли вырасти до метровой длины. Их вытягивали через разрез на ступне в течение нескольких дней, понемногу накручивая на бамбуковую палочку. (Мэри советовала не брать с собой на каноэ страдающего этим заболеванием носильщика, потому что ежеутренняя процедура по вытягиванию червей занимала понапрасну слишком много времени.)