Женский взгляд на кремлевскую жизнь

Что касается “дискриминации” иностранцев (кстати говоря, среди них полно русских ребят), то однажды, мне по-настоящему стало обидно за Державу. Город Краснодар, май 1996 года. Администрация края организовала для журналистов ужин, на который (после дальней дороги) стали стекаться небольшими группками все, кто прилетел с президентом. Так вот, “ненаших” у дверей ресторана развернули, потому как ужин почему-то был устроен только для российской прессы.

Ребята, конечно, ушли как оплеванные, а нам кусок в горло не шел.

И все-таки, это рабочие моменты, к которым кто-то привыкает, а кто-то, вроде меня, нет…

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Кто бы мог подумать, что история с изданием моей книги будет длится так долго. Честно говоря, в какой-то момент я подумала: “А может, ну его, этот женский взгляд?" И все-таки я счастлива, что книга появилась на свет.

Эпоха Бориса Ельцина уходит. Вместе с ней уходит что-то необъяснимое — то ли тревога, то ли энтузиазм, то ли даже какой-то романтизм, надежда на будущее, на то, что все еще будет хорошо. Я теперь уже и не знаю, а будет ли?

И еще одно. Очень скоро все изменится. Во власть начнут приходить новые люди, и нам, журналистам придется снова и снова освещать их бурную деятельность, потому что нам, журналистам, в принципе должно быть все равно, какой президент стоит во главе государства (с профессиональной точки зрения, конечно). Не так давно мы обсуждали этот вопрос с моими давними коллегами по “президентскому пулу”, с теми, кто проработал с Ельциным не один год, включая президентскую кампанию 1996 года. “Что делать? К кому прикрепляться?” — спрашивали мы друг друга цинично — столько сил, энергии и здоровья было положено на Бориса Николаевича!

Лично я плохо представляю себе новую президентскую избирательную кампанию. Вряд ли я смогу уже так прыгать по кочкам и сугробам вслед за новой "надеждой России”, каким бы ни был потенциальный кандидат.

Борис Ельцин сделал с нами что-то такое, чего словами объяснить практически невозможно. Иногда мне кажется, что вместе с эпохой Ельцина закончится и моя деятельность в политической журналистике. Ну что же, поживем — увидим, может быть, не все так безнадежно, как кажется…

20 ноября 1998 года Москва

Приложение

КРЕМЛЬ СНОВА ОКАЗАЛСЯ ЗАЛОЖНИКОМ БОЛЕЗНИ БОРИСА ЕЛЬЦИНА

Пока что и окружение, и семья президента категорически против его ухода в отставку

Вчерашний брифинг пресс-секретаря президента Дмитрия Якушкина был созван специально для того, чтобы в очередной раз изложить официальную версию недомогания Бориса Ельцина, из-за которого он вынужден был сократить программу своего визита в Узбекистан и Казахстан.

По этому случаю в Кремль было приглашено огромное количество российских и иностранных журналистов, в том числе и тех, кто воочию и теперь уже окончательно смог убедиться в том, что глава России практически нетрудоспособен и не может выдержать не только зарубежную командировку, но и обычный рабочий день в своем кабинете. Это не слухи, не домыслы прессы и недоброжелателей, это правда, которую вынуждены будут признать наконец и те из его ближайшего окружения, кто и в 1996 г. незадолго до операции Ельцину на сердце продолжал уверять общественность, что здоровье у Ельцина богатырское и что он не только готов отработать новый президентский срок, но и дать фору любому потенциальному кандидату-преемнику.

По словам Дмитрия Якушкина, руководитель Медицинского центра администрации президента РФ Сергей Миронов подтвердил ему первоначальный диагноз заболевания Бориса Ельцина трахеобронхит. В этой связи главе государства был прописан “домашний” режим, и скорее всего всю текущую неделю Ельцин проведет в своей загородной резиденции “Горки-9”. Кроме того, Якушкин сообщил и том, что супруга президента Наина Ельцина также чувствует себя не очень хорошо.

На любые вопросы о том, не скрывается ли за диагнозом “трахеобронхит” что-то более серьезное, например болезнь Паркинсона или Альцгеймера, Дмитрий Якушкин заметил, что он, во-первых, не медик, во-вторых, хотя здоровье президента, безусловно, является важным государственным вопросом, но существуют некие этические нормы, когда в силу вступает такое понятие, как частная жизнь.

С одной стороны, у нас нет оснований не доверять, подчеркнем, официально озвученной точке зрения официальных представителей президента. С другой мы хорошо помним, сколь до смешного долго и упорно в 1996 г. нас водили за нос, уверяя, что до операции дело не дойдет и президент чувствует себя нормально.

Кроме того, существуют и иные не менее близкие к Борису Ельцину источники, которые утверждают, что находятся в состоянии громадного психологического напряжения потому, что не знают, когда и в какой момент произойдет самое страшное. Впрочем, этого не может знать ни врач, ни пациент и вообще никто на всем белом свете.