Женское счастье

— В первую очередь, у человека должна быть любовь к самому себе. То, что называется здоровым эгоизмом… Надо полюбить себя так, чтобы потом не путаться в «Любовях», ни в чем не раскаиваться и не зависеть от любви и прихотей другого человека. Любовь к себе должна быть выше любви к другому человеку, тогда и собственная жизнь будет ценнее и независимее… — Восточный мудрец витиевато, но вполне направленно объяснял собравшимся сущность любви. — Возлюби сам себя настолько, чтобы проявление любви к другому было проявлением любви к самому себе. Чтобы было почетно любить другого, чтобы это возвышало вас в собственных глазах… Я вам отдаю свои знания и люблю себя за это. А воспользуетесь вы ими или нет — ваше право, оно меня не касается…

Время от времени Тамара чувствовала на себе взгляд Олега. А иной раз он трогал ее за локоть — невинно, как бы непроизвольно брал ее за руку, что-то шептал ей в качестве комментария к словам восточного мудреца Лу.

Эх, Олег, Олег! Еще несколько лет назад он говорил подобное. Все хотел обратить Тамару в свою веру, звал в походы, советовал поступить учиться хотя бы на учителя географии, приносил какие-то мудреные книжки про карму. Он, казалось, совсем не чувствовал, что Тамаре нужно… Ей хотелось любви, счастья, а он мечтал о новом рюкзаке, звал куда-то на Алтайские горы — туда, где он вырос, где у него родина, дом… Стоп! А разве нет счастья в путешествии, в самоусовершенствовании? Конечно, есть… Олег просто неискушенный человек и не знает, как правильно обходиться с женщинами.

Вот Спирин четко знает, чего хочет женщина, — неспроста выдал как-то раз еще одну из своих мужских заповедей: «Если мужчине нравится женщина и он ее хочет, он должен делать все, чтобы понравиться ей и чтобы она ему не отказала».

Олег, конечно, жил и живет по другим принципам. Он и за Тамарой ухаживал как-то неумело, не добивался ее всеми возможными и невозможными способами; он, казалось, хотел, чтобы она стала ему сперва другом, соратником, а потом? А потом можно и жениться честь по чести, и вместе, именно вместе, решать все встречающиеся на жизненном пути трудности…

В своих мыслях Тамара почувствовала некоторую иронию и тут же себя осадила: напрасно она так приземленно думает об Олеге. Он влюблен в горы, в работу, в путешествия, стало быть, и в женщину способен возвышенно влюбиться…

После лекции, уже в спортивном зале, начались упражнения по восточной системе. Эти упражнения, позы лотоса, Тамару тоже не развлекли, не вдохновили. Но она не подавала вида. И теперь тоже не высказывала своего мнения, когда возвращались с Олегом с экзотических занятий.

— …Этой гимнастикой можно заниматься в любом возрасте. В том и преимущество восточных систем, что для них безразличны годы… Конечно, одна, две, десять тренировок результатов не дадут, но сто тренировок… Ты почувствуешь себя другим человеком! — убеждал Олег.

— Посмотрим, — улыбалась Тамара, поправляя на плече сумку.

Но уже сейчас — довольно и первого занятия в секции — Тамара поняла, что восточными гимнастиками себя не исправит. Впрочем, ей даже все равно: волейбол, плавание, а хоть бы и женский бокс — лишь бы транжирить время, лишь бы отвлечься, не думать, не вспоминать о том, что произошло. Произошло? Да, произойти произошло, но прошло ли? Ведь пока нет никаких сведений о Курдюмовой. Вдруг она в начале лета опять приедет на сессию? Вдруг этот Геннадий Сергеевич просто-напросто выгнал ее — и теперь она свободна и путь к Спирину у нее еще шире? А вдруг и поездка Тамары в Ясногорск для Курдюмовой уже не секрет?… Какая-то темная тревога поселялась в душу от этих прилипчивых мыслей с их пиявочным холодком будущей неизбежной развязки.

А Олег все не умолкал. Говорил о безупречных тренингах оздоровления, о каких-то столетних тибетцах, про какую-то философию и все заглядывал Тамаре в лицо.

Под светом уличных фонарей Тамара действительно была сейчас хороша и, наверное, нравилась Олегу даже больше, чем в спортивном зале, где он поминутно оглаживал вожделенным взглядом ее фигуру в облегающей футболке и в лосинах. Тамара все время испытывала на себе его оглушительное внимание.

— Если ты не очень торопишься, зайдем ко мне. На чашку чая. Тут рядом, в двух шагах, ты же знаешь… Я снимаю все ту же маленькую квартирку. Но удобную. Ты же помнишь… Недавно у меня отец гостил, приехал уговаривать, чтобы я вернулся на Алтай. У нас там огромный дом, красота неописуемая… А родители старятся… Пойдем ко мне в гости, Томочка, — сказал Олег и остановился.

Неожиданное приглашение Тамару сперва насторожило: «Идти к нему? Зачем?» Но потом она прикинула: Спирин в этот вечер будет «обмывать» защиту чьей-то диссертации, придет поздно или даже очень поздно, к тому же навеселе; срочности в домашних делах — никакой, в перспективе — тупое сидение у телевизора; да и глаза Олега, посаженные природой с некоторым нерасчетом — близковато к переносице — и оттого сбивающие пригожесть его мужественного лица, смотрели так раболепно и так дружески-мило.