Жены и дочери

— Непременно поговорю об этом с мистером Гибсоном.

— Пожалуйста, не надо. Сейчас у него и без меня большие расходы. К тому же я, если бы мне позволили, с радостью не пошла бы на свадьбу.

— Глупости, дитя. Весь город будет обсуждать это событие, ради отца тебе придется участвовать в церемонии и хорошо выглядеть.

Мистер Гибсон хоть ничего и не сказал дочери, поручил будущей жене подобрать платье для Молли, и скоро из столицы графства приехала модистка и привезла с собой простой и элегантный наряд. Платье сразу очаровало мисс Гибсон, а когда его подогнали по фигуре, девушка устроила для мисс Браунинг показательную примерку. Прежде чем спуститься в гостиную, она подошла к зеркалу и едва ли не испугалась собственного преображения. «Неужели я? Какая хорошенькая! Конечно, все дело в платье. Бетти сказала бы, что в красивых перьях любая птичка хороша».

С румянцем смущения представ перед хозяйками, Молли встретила восторженный прием.

— Честное слово! Ни за что бы тебя не узнала!

«В красивых перьях», — подумала Молли, чтобы обуздать проснувшееся тщеславие.

— Ты по-настоящему красива. Правда, сестра? — воскликнула мисс Фиби. — Право, дорогая, если бы всегда так одевалась, то выглядела бы лучше своей мамы, которую все считали очень хорошенькой.

— Да, так и есть, хотя ты совсем на нее не похожа: копия отца, — а белый цвет всегда выгодно оттеняет смуглую кожу, — вставила старшая сестра.

— Но разве она не красавица? — не сдавалась мисс Фиби.

— Даже если так, в этом заслуга Провидения, а вовсе не ее собственная. Да и модистке надо отдать должное. Что за восхитительный муслин! Наверняка стоит немало!

Вечером накануне свадьбы мистер Гибсон и Молли отправились в Эшкомб в единственной в Холлингфорде желтой почтовой карете. Им предстояло стать гостями мистера Престона, а точнее, самого милорда, в главном особняке поместья. Особняк вполне соответствовал своей репутации и очаровал Молли с первого взгляда. Каменное, со множеством фронтонов и разделенных средниками окон здание украшал виргинский плющ и яркие плетистые розы. Молли впервые увидела мистера Престона: управляющий стоял на пороге и встречал гостей — и тут же ощутила себя юной леди, поскольку даже не догадывалась, что он награждает комплиментами и одаривает кокетливыми взглядами каждую женщину моложе двадцати пяти лет. Мистер Престон был очень привлекательным мужчиной и прекрасно сознавал это. Светлокожий, с гривой каштановых волос и бакенбардами, блуждающими серыми глазами в окружении темных ресниц, он обладал к тому же прекрасной фигурой благодаря активным занятиям спортом, что обеспечило ему доступ в высшие круги общества. Он превосходно играл в крикет, а стрелял настолько метко, что любое уважающее себя семейство считало за честь пригласить его на охоту двенадцатого августа и первого сентября.[23]

В дождливые дни мистер Престон учил молодых леди играть в бильярд, а при необходимости мог один отправиться в лес и добыть дичь. Молодой человек знал наизусть множество театральных пьес и был незаменим в постановке их на местной сцене. Для флирта с Молли у него имелись особые причины. Во-первых, пока вдова жила в Эшкомбе, он изрядно с ней развлекался, а теперь хотел, чтобы она увидела контраст между ним, таким красивым и ухоженным, и немолодым мужем. Во-вторых, мистер Престон питал глубокую страсть к другой — ныне отсутствующей — особе и считал необходимым эту страсть скрывать, а потому, хотя «малышка Гибсон», как он называл ее про себя, была и не столь привлекательна, как дама сердца, решил посвятить ей ближайшие шестнадцать часов.

Управляющий привел гостей в обшитую деревянными панелями гостиную, где весело трещал камин, а плотные бордовые шторы скрывали и уходящий день, и внешний холод. Стол был уже накрыт к обеду: белоснежная скатерть, сверкающее серебро, хрустальные бокалы, вино и осенний десерт на буфете. И все же мистер Престон счел необходимым извиниться перед Молли за простоту холостяцкого дома и тесноту комнаты, поскольку парадную столовую экономка уже заняла приготовлениями к завтрашнему торжеству. Затем он позвонил и вызвал горничную, чтобы та проводила гостью в ее спальню. Поднявшись, Молли увидела чудесное убранство: дровяной камин, зажженные свечи на туалетном столике, темные шерстяные шторы вокруг белоснежной кровати, расставленные повсюду большие фарфоровые вазы.

— В этой комнате останавливается леди Харриет, когда ее светлость приезжает в особняк вместе с милордом графом, — пояснила горничная и точно рассчитанным движением высекла из тлеющего полена мириады искр. — Помочь вам переодеться, мисс? Я всегда помогаю ее светлости.

Помня, что помимо того платья, в котором приехала, привезла лишь белое муслиновое, Молли поблагодарила добрую женщину и с радостью осталась в одиночестве.