Жернова. 1918-1953. В шаге от пропасти

— Не всякое любопытство может привести к добру, товарищ Курчатов, — наставительно попенял ему Берия. — Но ваше, так и быть, удовлетворю. Во-первых, в наших силах помочь вам решить эту проблему, опираясь на достижения ваших зарубежных коллег. А они уже сделали первые шаги в этом направлении. Во-вторых, без нас вы не отыщете нужных вам людей, многие из которых находятся в действующей армии. Есть и в-третьих, и в-четвертых, и в-пятых. Однако, надеюсь, вам теперь понятно, почему именно мы?

— В общих чертах.

— Но главное не это. Главное заключается в том, чтобы мы не остались безоружными перед лицом возможного агрессора. Надо смотреть в будущее. Центральный комитет партии и товарищ Сталин надеются, что вы и ваши коллеги приступите к решению этой задачи незамедлительно и в конце концов добьетесь положительного результата. Что вам нужно в первую очередь?

— Помещения. Жилье для сотрудников. Переброска из Ленинграда циклотрона… Хотя, должен предупредить: один электромагнит этого циклотрона весит более семидесяти тонн. Если иметь в виду блокаду…

— Помещение для лабораторий и прочего ищите сами. Найдете подходящее, будет вашим. Жильем обеспечим. Что касается вашего циклотрона, то эта задача посложнее. Будем думать.

Берия поднялся. Встал и Курчатов.

— Рад был познакомиться, — произнес Лаврентий Павлович тем тоном, который говорил, что в его руках теперь судьба как самого Курчатова, так и всех прочих. — Вот вам мой прямой телефон, звоните в любое время суток.

И они пожали друг другу руки. И ни один из них не отвел своего взгляда.

Можно считать это мгновение официальным зарождением атомного проекта в Советском Союзе, хотя движение к нему началось значительно раньше, в том числе и высшего руководства СССР, подталкиваемого неумолимыми обстоятельствами. Но пройдет еще много времени, пока все утрясется и примет то состояние, которое называется упорядоченной работой в заданном направлении.

Конец тридцать четвертой части

Часть 35

Глава 1

Несколько часов остатки бригады морской пехоты держали оборону по одной из балок западнее поселка Шестая верста, медленно пятясь под ударами танков и пехоты противника: одни в сторону моря, другие к Казачьей бухте. Сплошной линии обороны уже не было, дыры затыкать нечем, драться продолжали отдельные группы, связь между ними отсутствовала, и лишь по звукам боя можно было определить, где еще держатся, а где держаться некому или нечем.

Если бы вот так же стойко держались от самой границы, немец бы далеко не прошел. А ведь были рубежи ничуть не хуже Севастопольского, были танки и самолеты, но не было главного — умения воевать и того ожесточения, которое рождается в душе солдата после долгих и жестоких испытаний. Увы, умение держаться до последнего патрона и человека, не паниковать перед численно превосходящим противником, умение маневрировать на том пространстве, которое тебе отведено условиями боя, не теряться в безвыходных, казалось бы, положениях, и многие другие тонкости воинского мастерства дались многим севастопольцам не сразу. Теперь-то они видели, что стали другими, что к ним пришло то воинское искусство, которому не научишься в классах и на полигонах, но если бы в классах и на полигонах учили именно тому, что необходимо в современном бою, доучивание в самом бою проходило быстрее и не потребовало бы таких жертв.