Жернова. 1918-1953. В шаге от пропасти

Он глянул на восток — там уже проклюнулась узкая полоска зари — первый признак наступающего дня: июльские ночи коротки. Обступившие его люди ждали решения.

— Надо уходить, — произнес он. — Надо уходить в горы, к партизанам. Приказывать не могу. Пусть каждый решит, как ему поступать. Но решать надо сейчас, сию минуту. Времени у нас в обрез.

— А чего тут решать, командир? Вместе дрались, вместе и дальше надо держаться, — за всех ответил все тот же Желтков.

И они стали пробираться сквозь густую толпу, мимо лежащих на носилках раненых, мимо женщин и детей.

— Что там, товарищи? — спросил кто-то из темноты. — Будут корабли или нет?

— Не видать, — ответил матрос Филонов.

— Гос-споди, — послышался женский голос. — И что же с нами будет?

Но на этот вопрос ответа не последовало.

Они вышли к одной из балок севернее Тридцать пятой батареи, когда стали различимы силуэты ближайших холмов. Дальше идти было опасно. Решили день переждать в зарослях терновника в этой балке. Если повезет, то следующую ночь употребить для прорыва к горам.

Едва спустились по крутому скату вниз, как из темноты послышался чей-то властный голос:

— Кто такие? Кто командир?

Красников выступил вперед. Перед ним на фоне светлеющего неба высился темный силуэт человека в морской форме. Человек стоял прочно, широко расставив ноги, за его спиной теснилось еще несколько неподвижных фигур.

— Я — командир, старший сержант Красников, — произнес он. — Со мной одиннадцать человек из отдельной бригады морской пехоты. Из них восемь человек ранены. Нам было приказано при первой же возможности прорываться к Казачьей бухте. Сказали, что там нас заберут на борт корабли. Но там столько народу, что вряд ли это возможно…

— Кораблей больше не будет, — произнес неизвестный. — Надо или прорываться в горы, к партизанам, или… — Он не договорил, что значило его «или», представился: — Инженер-капитан третьего ранга Новицкий. Предлагаю влиться в мою группу. Есть другие предложения?

— Нет, товарищ капитан третьего ранга, — ответил Красников, окинув взглядом темные силуэты, теснящиеся за спиной командира. — Но мои люди устали, они только что вышли из боя, находятся на пределе сил…

— Мы тоже только что из боя… — начал Новицкий, но в это время в той стороне, где располагалась Тридцать пятая батарея, раздался сильный взрыв.

Все в тревоге повернули головы в ту сторону. Новицкий снял фуражку. Остальные тоже.

— Кончился Севастополь, — произнес кто-то в наступившей тишине.

— Чепуха! — воскликнул Новицкий. — Севастополь не может кончиться. Мы еще сюда вернемся. Не мы, так другие. Этот город был русским городом, таким и останется навек. Мы еще отомстим фашистам и за развалины Севастополя, и за гибель наших товарищей. А теперь надо уходить отсюда, пока есть возможность. День переждем в одной из пещер на мысе Херсонес. Идемте с нами, старший сержант Красников.

Глава 2

Два километра, отделяющие Казачью бухту от юго-западного обрывистого берега мыса Херсонес, можно пройти минут за двадцать. Но едва они миновали половину пути, как на дороге, идущей вдоль берега, показалась колонна мотоциклистов. Длинной кишкой с включенными фарами она ползла в сторону аэродрома, постреливая в обе стороны из пулеметов. Пришлось сверзиться в неглубокую балку и затаиться среди кустов терновника.

Более часа продолжалось движение по дороге, потом на какое-то время дорога опустела, и группе Новицкого удалось перебраться из одной балки в другую, более глубокую, которая вела к морю. Балка тянулась мимо аэродрома, изрытого воронками от бомб, мимо искореженных останков самолетов, мимо взорванных капониров и каких-то строений — последнего аэродрома, куда еще вчера садились и откуда взлетали наши самолеты. Чудом сохранилось лишь невысокое строение с башенкой, над которым неподвижно висела полосатая «колбаса».

Светало.

За спиной разгорался кровавым заревом пожара неторопливый рассвет. Еще по балкам таился черный сумрак, куда он стекал с притихшей степи, а далекие горы уже жмурились от яркого солнца, бросая черные тени на сине-зеленую поверхность моря. Слева, где виднелись черные купола Тридцать пятой батареи, настороженную тишину прошила длинная очередь немецкого пулемета. И тотчас же заухали гранаты, отдельные винтовочные выстрелы слились с суматошной трескотней автоматов. Звонко ахнуло танковое орудие, басисто прокатился по холмистой степи взрыв.

Беспорядочная стрельба вспыхнула и справа, в районе аэродрома, и дальше, на подходах к Казачьей бухте. Похоже, везде таились отдельные группы защитников Севастополя, предоставленные самим себе. А что будет с теми, кто ждет корабли в самой бухте — об этом даже думать не хотелось.