Жернова. 1918-1953. В шаге от пропасти

А комиссар продолжал: — Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование — ни шагу назад без приказа высшего командования!

Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо как с предателями Родины…».

«Вот до чего дошло, — обсуждал сам с собой приказ товарища Сталина старший лейтенант Кривоносов. — Выходит, они драпают без всякого приказа, а я-то думал, что это такая политика — заманить немцев поглубже, как когда-то Наполеона. Выходит, что не всех предателей извели в тридцать восьмом, еще много их осталось, отсюда и все остальное».

А комиссар читал дальше:

— «После своего зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали более ста штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи… Они сформировали, далее, около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на еще более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи. Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникеров в случае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки сдаться в плен. Как известно, эти меры возымели свое действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой…»

Комиссар перевел дух и оглядел замершие ряды, как бы пытаясь понять, правильно ли понимают бойцы только что прочитанные строчки приказа.

Старший лейтенант Кривоносов, стоящий ближе всех к комиссару, видел, как тяжело тому давались эти слова, понимал комиссара и сочувствовал ему. Да и то сказать, совсем недавно всякое упоминание о каком бы то ни было опыте противника считалось чуть ли ни предательством, а тут сам Сталин… «Значит, припекло, — подумал Кривоносов, — раз сам Сталин… это самое… — И уже решительно закончил свои рассуждения: — Давно пора, а то, вишь ты, распустились».

— «И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, — продолжил чтение приказа комиссар, — хотя у них нет возвышенной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель — покорить чужую страну, а наши войска, имеющие возвышенную цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение.

Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали над ними победу?»

— Я думаю, что следует! — воскликнул комиссар, и непонятно было, Сталин ли пришел к такому выводу, или сам комиссар Доманцев.

Впрочем, это не имело значения. Имел значение тот факт, что их прислали в эти степи исполнять приказ Сталина по наведению дисциплины и порядка, хотя в приказе далее говорилось, что сами войска должны формировать заградительные отряды и ставить их позади неустойчивых войск. Но, видать, дело не терпит, поэтому и привлекли к нему войска НКВД. «Что ж, надо так надо», — решил Кривоносов и переступил с ноги на ногу.

— Задача нашего заградительного отряда вытекает непосредственно из этого приказа товарища Сталина, — продолжил, между тем, комиссар уверенным голосом, закончив чтение. — Завтра наш отряд займет позиции в нескольких километрах от переднего края, окапывается и задерживает всех, кто будет отступать без приказа. Нам дано право трусов и паникеров расстреливать на месте, невзирая на звания и должности. Мы должны встать, как и положено войскам НКВД, на страже законности и порядка. Не исключено также, что нам придется столкнуться непосредственно с противником. Для этого нам, помимо стрелкового оружия, придается рота противотанковых ружей, артиллерийская батарея и батарея зенитных орудий. Но главной нашей задачей является не бой в обороне: не для этого нас готовили, а встать щитом на пути отступающих армейских подразделений…

После зачтения приказа отряд пошел на юго-запад. А минут через десять налетели немецкие самолеты. И это было так неожиданно, что ни одна зенитка не выстрелила по ним, ни один пулемет: все кинулись врассыпную, упали на землю, и сам Кривоносов вместе со всеми, хотя ему уже доводилось бывать под бомбежками. Но там было куда прятаться, а тут — совершенно некуда.

Поэтому-то Кривоносов и рыл для себя ячейку сам.

Глава 9