Жертва подозреваемого X

— Наблюдать за людьми — моё хобби. Очень занимательно.

— Хватит саморекламы, не тяни, объясняй. Почему ты здесь? Только не ври, что это не имеет никакого отношения к расследованию убийства.

При этих словах Юкава повернулся и посмотрел на заблокированное заднее колесо велосипеда, на котором восседал.

— В последнее время редко кто помечает велосипед своим именем. Из предосторожности. Считается опасным открывать какие-либо сведения о себе незнакомым людям. Раньше, напротив, на всех велосипедах можно было увидеть имена их владельцев, но времена меняются, меняются и обычаи.

— Я вижу, ты заинтересовался велосипедами. Кажется, мы уже говорили на эту тему.

Припоминая прошлые разговоры, Кусанаги начал догадываться, что на уме у его приятеля.

Юкава кивнул:

— Ты засомневался, что велосипед подброшен к трупу в качестве отвлекающего манёвра.

— Я только заметил, что смысла использовать его для отвода глаз не было. Если преступник специально оставил на велосипеде отпечатки своей жертвы, то он мог и не сжигать ей подушечки пальцев. Ведь так в результате и получилось: благодаря отпечаткам пальцев на велосипеде мы установили личность убитого.

— Так-то оно так. Но что, если бы на велосипеде не было отпечатков пальцев? Неужели вы бы не смогли идентифицировать труп?

Кусанаги молчал секунд десять. Этот вопрос не приходил ему в голову.

— Скорее всего, смогли бы. В конце концов мы установили личность жертвы, сличив отпечатки пальцев на велосипеде и в номере гостиницы, но, думаю, и без отпечатков пальцев не было бы проблемы. Я уже говорил, что мы провели экспертизу ДНК.

— Помню, помню. Короче, само по себе сжигание пальцев на руках трупа не имело смысла. Но что, если всё это входило в расчёт преступника? Что тогда?

— Ты хочешь сказать, что он сжёг их, зная, что это бессмысленно?

— Разумеется, с точки зрения преступника, какой-то смысл был. Но он не в том, чтобы скрыть личность убитого. Это была уловка, чтобы навести вас на мысль о том, что брошенный велосипед не был отвлекающим манёвром. Как думаешь, можно это допустить?

Застигнутый врасплох, Кусанаги на мгновение онемел.

— Короче, ты хочешь сказать, что это всё-таки уловка для отвода глаз?

— Вот только неясно: для отвода глаз от чего? — Юкава слез с велосипеда. — Совершенно ясно, что он хотел заставить вас поверить, что убитый сам доехал на этом велосипеде до места, где произошло преступление. Но с какой целью?

— Если жертва не могла самостоятельно передвигаться, тогда был смысл скрыть это, — сказал Кусанаги. — Другими словами, к тому времени она была уже убита, а труп был каким-то образом перемещён на дамбу. Начальник отдела придерживается этой версии.

— А ты, насколько помню, был против. Наиболее вероятная подозреваемая Ясуко Ханаока не имеет водительских прав — таков, кажется был твой аргумент.

— Разумеется, если у неё был соучастник, разговор другой, — ответил Кусанаги.

— Это неважно. Меня больше интересует, когда был украден велосипед. Вы пришли к выводу, что это произошло между одиннадцатью часами утра и десятью часами вечера. Я начал сомневаться, едва услышав это. Уж слишком точно вы установили время.

— Это основывается на показаниях владелицы велосипеда, ничего не поделаешь. Тут не может быть никаких вопросов.

— Ты думаешь? — Юкава покачал головой. — А почему вы так легко обнаружили владелицу?

— Здесь тоже нет вопросов. Она подала заявление о краже велосипеда. Достаточно было навести справки.

Услышав ответ Кусанаги, Юкава тихо застонал. Даже тёмные очки не могли скрыть его досаду.

— Что такое? Чем на этот раз ты недоволен?

Юкава посмотрел пристально на Кусанаги.

— Ты знаешь, где был украден велосипед?

— Разумеется, знаю. Я лично беседовал с его владелицей.

— Тогда, извини за беспокойство, не мог бы ты показать мне это место? Оно где-то здесь?

Кусанаги посмотрел на Юкаву. Хотелось спросить: «И ради этого мне пришлось сюда тащиться?» Но он сдержался.

— Вон там, — махнул рукой Кусанаги и первый направился в указанную сторону. Это было не дальше пятидесяти метров от того места, где они пили кофе. Кусанаги остановился перед тесно стоящими велосипедами.

— Он был прикован цепью к ограде тротуара.

— Преступник перерезал цепь?

— Видимо, да.

— Значит, подготовил специальные кусачки, — сказал Юкава, осматривая стоящие в ряд велосипеды. — Взгляни, как много велосипедов без каких-либо цепей. Зачем же он пошёл на такие ухищрения?

— Этого я не знаю. Может быть, приглянувшийся ему велосипед оказался случайно привязан цепью.

— Приглянувшийся? — пробормотал Юкава. — Так чем же он ему приглянулся?

— К чему ты клонишь? — Кусанаги не сдержал раздражения.

Юкава повернулся в его сторону.

— Как тебе известно, я и вчера приезжал сюда. Точно так же, как сегодня, наблюдал за этим местом. Велосипеды оставляют в течение всего дня. Причём в большом количестве. Есть аккуратно запертые на цепь, но много и таких, которые, так сказать, напрашиваются на то, чтоб их украли. Почему же среди всех них преступник выбрал именно этот велосипед?

— Ещё не определено, что велосипед украл преступник.