Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

«Когда армия Дутова вошла в расположение моих войск, — вспоминал Анненков, — она являлась полностью небоеспособной. Это были разложившиеся части, стремительно катившиеся к китайской границе. Вместе с ними шло упадническое настроение во все части верст на 900 по фронту. К тому же большинство людей оказались больными тифом. По сути вся армия представляла собой сплошной лазарет. Ни одна кавалерийская часть не двигалась верхом, все ехали на санях. Создалось положение такое, что если не принять решительных мер, наступит всеобщее разложение, паника, все сразу рухнет и будет полнейший крах. Во многих частях армии оказались малодушные, которые, видя наши неудачи на Восточном фронте думали, что все пропало. Я считал необходимым принять самые срочные меры, чтобы спасти ее, вывести армию из катастрофического положения. Было решено из остатков армии Дутова создать два боеспособных отряда под командованием генералов Бакича и Щербакова, подчинив их мне. Остальные части должны продолжить отступление в глубь тайги, на восток. По этому поводу издали приказ, категорически запрещавший под угрозой немедленного расстрела распространение панических слухов, промотание и продажу казенного имущества, оружия. В приказе также отмечалось, что как командующий отдельной Семиреченской армией, я рассматриваю для себя нравственным и служебным долгом считать одинаково близкими сердцу бойцами своих старых подчиненных и вновь влившихся в армию, как одинаково отдающих свои жизни и здоровье во благо Родины, и не делать между ними никаких различий. Я преклонялся перед мужеством, героизмом и преданностью Отечеству частей армии генерала Дутова, перенесшей массу лишений и невзгод по пути отступления из Оренбургской губернии».

Трогательная забота атамана о соратниках по борьбе с красными из разгромленной армии Дутова в устах самих дутовцев выглядит несколько иначе:

Воспоминания