Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

Думается, нет особой нужды приводить содержание письменных свидетельств других задержанных. Даже в протоколе допроса Надежды Робак — первого связника между Полозовым и советской разведкой — об этом нет ни единого слова, а сам он представлен в весьма неприглядном свете: «Краков добросовестно работает в пользу немцев… за 6 месяцев я не наблюдала ни одного действия Кракова в ущерб немцам и в пользу Советской власти… из числа военнопленных Краков стремился подобрать антисоветски настроенных лиц… производил допросы партизан, которые задерживались и вылавливались Осетинской группой…». Здесь придется сделать небольшую оговорку. Робак тоже допрашивалась несколько раз, сначала говорила одно, а затем начисто отказалась от всего сказанного.

Следствие по делу Полозова продолжалось около полугода. В обвинительном заключении, подписанном заместителем начальника отдела Главного управления контрразведки «Смерш» майором Седовым, Полозов обвиняется в том, что, «изменив Родине, находясь в плену у немцев, установил преступную связь с антисоветской организацией, именуемой Национально-трудовым союзом нового поколения, и по ее заданию проводил активную вражескую деятельность. Устроившись на службу в германскую разведку, вел борьбу против партизан, вылавливал советских разведчиков, вербовал новых лиц в германскую разведку и после подготовки перебрасывал их в тыл советских войск с диверсионными и шпионскими заданиями, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. 58-1 и. 62 УК РСФСР… Мера наказания Полозову-Кракову предлагается 20 лет ИТЛ (исправительно-трудовых лагерей. — Авт.)».

Примечательная деталь: перечисляя «злодеяния» Афанасия Полозова, следователи не привели ни единого случая, когда в результате его «вражеской» деятельности была совершена хоть одна диверсия. Выходит, их просто не было. Начиная с самой первой группы, заброшенной в советский тыл, Полозов сдавал «Смершу» всех агентов.

Над ним даже не было суда. 1 ноября 1944 года Особое совещание НКВД СССР постановило:

Архив

«Полозова Афанасия Алексеевича за измену Родине заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на 20 лет».

Срок дали заочно, не видя человека в глаза. Потянулись долгие годы беспросветной лагерной жизни заключенного Полозова в далеком северном городе Инте. Афанасий Алексеевич не смирился со своей участью. Но на свои многочисленные обращения о пересмотре дела, просьбы поднять архивы разведорганов, найти документы, свидетельствующие о его работе в пользу советских войск, против фашистов, он получал однотипные отказы.

Освободили Афанасия Алексеевича в сентябре 1955 года по Указу «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» Амнистия не означала реабилитации. Безвинно ошельмованный, он три десятка лет ходил, не смея поднять голову с позорным клеймом предателя, изменника Родины. Бывшего ветеринара даже не подпускали к совхозным лошадям — чего доброго, навредит. Молодая жена, которую много раз вызывали в органы и постоянно напоминали, что она член семьи врага народа, не выдержав, уехала, не оставив своего адреса. Искалеченная жизнь Афанасия Полозова стала с военной поры никому не нужной.

Больше тридцати лет Афанасий жил один. Но постепенно неприязнь к нему пропала. Мужики стали заходить в его хату выпить доброго вина, которое у Полозова было самым лучшим в станице. Тем более что денег он никогда со станичников не брал. На старости лет женился второй раз. Афанасий Алексеевич несколько раз надевал очки и внимательно читал справку о реабилитации. Корреспондент «Известий» Виктор Бадуркин пообещал сразу же выслать ему газету с очерком о простом русском человеке, который, оказавшись в логове врага, продолжал честно служить Родине, каждую минуту рискуя собственной жизнью. Потом в разговоре по телефону райвоенком сказал, что тот номер «Известий» читали всей станицей. Доброе имя было восстановлено, хотя с очень большим опозданием…

Спустя почти полвека, одному из авторов этих строк, в то время старшему помощнику Главного военного прокурора России, показали реабилитационное дело Афанасия Полозова. Удалось выяснить, что этот человек жив. Когда обо всем доложили руководству ГВП, было решено съездить в Ставропольский край, встретиться с ним, вручить справку о полной реабилитации, принести извинения за незаконное осуждение. Эта миссия была выполнена. Вместе с Виктором Бадуркиным и военным комиссаром Александровского района мы приехали в станицу Новокавказскую. Отыскать Афанасия Алексеевича не составило большого труда — его знал любой мальчишка. Добродушные станичники показали дом Полозова. У крыльца нас встречал высокий широкоплечий старик с открытым славянским лицом. На его голове была широкополая шляпа.