Жертвы искусства (СИ)

  И в этот раз билет на выставку картин мне достался совершенно случайно. Вначале, сгоряча, супругу свою направить хотел. Ничего, думаю, хорошего меня там не ждёт, а она пусть посетит мероприятие, облагородится смеха ради. Потом, правда, передумал. Еще привыкание к этому самому искусству возникнет, хлопот с нею после не оберешься. Пусть лучше дома на кухне привыкает. Опять же для семьи больше пользы и спокойствия. Пошел сам, когда выяснилось, что билетов в этот раз выделили много и планируется побригадное посещение мероприятия. Приобщусь, думаю, к высокому искусству одним глазом, небось, не окривею.

  Забежал после работы домой. Костюмчик свеженький на себя накинул. Рубашечку напялил, галстук - удавочку покрепче затянул на шейке и потрусил пешим ходом навстречу с прекрасным. Благо - бежать было недалеко. В нашем заводском дворце культуры, это мероприятие и происходило.

  Народу набилось прилично. У входа толкалась очередь, словно за дефицитным товаром. Бесплатно ведь, не за деньги. Чего не прийти, если есть время? Ходят с умным видом. Ботинками от местной обувной фабрики шаркают, лак с паркета сдирают. Знатоки искусств периферийного пошиба. А во всех помещениях на стенах картины развешаны. Красота необыкновенная. Много картин. Я столько в одном месте никогда не встречал. И возле каждой люди трутся. Смотрят, искусством наслаждаются. Где один наслаждается, где по два, а где и целая группа с открытыми ртами стоит.

  Потолкался я-то тут, то там. Народ вокруг незнакомый, озабоченный. На картины смотрят молча и недоверчиво. Покалякать про искусство буквально не с кем. Дай, думаю, своих поищу, заводских. С ними проще будет по этой самой живописи пройтись.

  Протиснулся в соседнюю залу. Вижу, личность у картины вроде знакомая вертится. Никодимыч, мастер из соседнего цеха. И замечаю, не так он как-то искусством наслаждается. Не так, как остальная масса, а по-особенному. То вплотную к полотну подойдет, то пятится от него метров пять - шесть и таращится мутным взором, словно тещу свою покойную увидел. Что за черт, думаю. Может быть, картина свежими красками писана. Толковый мужик - до чего додумался! И к искусству приобщается и токсикоманит помаленьку. А прежде замечен не был.

  Подхожу, говорю.

  - Надо же, как тебя искусство проняло, Никодимыч. Смотрю, горным козлом скачешь в свои неполные шестьдесят.

  - Ты знаешь, Василий, - отвечает он. А меня Василием зовут. - Я только сейчас уразумел тайну великих мастеров кисти. Всего полчаса у этой картины кручусь, а уже понял, в чем здесь закавыка. Озарение накатило. Почувствовал, как творятся гениальные полотна.

  - Это, - говорю, - Никодимыч в тебе скрытый талант пробудился. Пора в искусствоведы подаваться. Может быть, и меня, темного, просветишь. Я смеяться не буду.

  - Что же, просвещу. Потрачу время впустую. Да, кстати, ты, сколько книжек за свою жизнь прочел? С десяток наберется?

  - Четыре.

  - Значит, зрение испортить не успел. Тогда объясняю популярно. Подходишь к картине как можно ближе.

  Подошли так близко, что носами в раму уперлись. Одна дама даже замечание сделала.

  - Что, - говорит, - мужики. - Решили искусство на зуб попробовать?

  Мы отмахнулись. Не мешай, мол, если не соображаешь в искусстве.

  - Что видишь? - интересуется Никодимыч.

  - Муть какая-то. Грязь разноцветная. В прошлом году моему соседу маляр также безобразно стену покрасил. Когда из травматологии вышел, решил сменить профессию. Осознал, что не может в ногу со временем идти, поскольку очень сильно хромал после обсуждения качества его работы с заказчиком.

  - Это вблизи такие мутные пейзажи. Закрой глаза и сделай пять шагов назад. А теперь смотри. Ну как эффект? Впечатляет?

  Открыл я братцы глаза. Мама дорогая. Фантастика! Деревья на картине, словно живые стоят, кронами качают. И воздухом чистым лесным повеяло.

  - Ну что, - интересуется Никодимыч? - прочувствовал гениальность великого мастера? Вот как надо понимать искусство по-настоящему. А теперь свободен. Прекрасное познается в одиночку. Здесь не суд, свидетелей не требуется. Тем более твоя физиономия не к месту как-то в этом храме живописи. У меня творческое восприятие снижается.

  Отошел от него на всякий случай. От человека с таким душевным надрывом любой пакости ожидать можно. Не буду, думаю, судьбу испытывать. Пойду лучше бригаду свою поищу. Преподам искусство по Никодимычу. Нашел быстро. По перегару. Я запах своей бригады всегда от любого другого отличить могу. Непередаваемый аромат. Сочный. Вижу, они отдельным косяком держатся, с остальным табуном не смешиваются. Прижались к какой-то картине, гомонят. Пальцем в гениальное произведение тычут, волнуются. Не одного, думаю, меня искусство сразило. Этих толстолобиков, видно, тоже достало. Как переживают, больно глазам смотреть.

  - Что, - спрашиваю, - мужики так расстраиваетесь? Не сперли у кого, не дай Бог, пальтишко из гардероба?

  - О! Еще один знаток изящных искусств обнаружился, - обрадовался наш бригадир Петр Иванович.

  - Ну, знаток не знаток, а картину от фотографии уже отличу. Причем с первой попытки.