Жестокие игры

Защита закончила допрос свидетелей, и заседание было объявлено закрытым. Заключительные речи отложили на следующее утро, а это означало, что у Джордана было в запасе часов семнадцать. Крошечный амулет, который ему подарила Свет Звезды, жег грудь. Джордан собирался положить его себе под подушку – сейчас, черт возьми, он был готов принять помощь откуда угодно!

И прокурор, и присяжные поняли, что Джордан не строил защиту клиента, он просто пытался представить Джиллиан в ином свете, а не маленькой папиной принцессой, какую она из себя разыгрывала. Но даже ведьма может быть изнасилована. Даже наркоманка. Если бы Джордан сидел на скамье присяжных, он бы никогда не поверил в то, что говорил Джек Сент-Брайд.

Он пытался вставить ключ в замок и никак не мог попасть.

– Черт! – выругался он, вставляя ключ снова. – Черт!

После второй попытки ключ застрял. Проклиная все на свете, Джордан с трудом вытащил его из замочной скважины и швырнул связку в кусты у крыльца. Его трясло.

– Джордан! – позвала Селена, касаясь его руки.

Он уткнулся ей в шею и мысленно попросил у Джека Сент-Брайда прощения.

Эдди вызвалась сама закрыть закусочную.

– Приходи наверх, – сказал ей Рой через дверь женского туалета, куда она ушла переодеться. – Попьем чаю со льдом, посмотрим телевизор.

Эдди вышла из туалета, застегивая молнию на рабочем платье.

– Папа, я должна это сделать. Я хочу это сделать.

На самом деле ей хотелось кого-нибудь ударить. Да так, чтобы кости затрещали. Но лучше уж выплеснуть энергию здесь: отдраить пол, поскоблить столы, вымыть печь.

Она прошла мимо отца в кухню, которая сейчас напоминала затерянный город: она утопала в серых тенях и в ней витал аромат приготовленной ранее еды. Эдди схватила железную щетку, висевшую сбоку печки, и начала резкими ритмичными движениями скоблить гриль.

– Тогда я тебе помогу, – сказал Рой, закатывая рукава.

– Папа! – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Я просто хочу побыть одна.

– Ох, Эдди…

Рой крепко обнял дочь. Щетка выпала у нее из рук, а из груди вырвался всхлип, напоминающий мяуканье котенка.

– Я даже не смогу с ним проститься, – прошептала Эдди. – Часы свиданий только по средам. А к тому времени… к тому времени его уже могут отправить в тюрьму в Конкорде.

– Так поедешь туда! Если нужно, я сам буду возить тебя каждый день.

Эдди слабо улыбнулась.

– На чем, папа? На газонокосилке? – Она легонько сжала его руку. – Может быть, я и поднимусь попить чаю, договорились? Просто дай мне время все обдумать.

Она чувствовала на себе взгляд отца, когда взяла с полки бутылку с отбеливателем и начала мыть раковину из нержавейки. Мама говорила, что капелька отбеливателя заставляет сиять даже самые запущенные вещи.

Просто ее мама не знала Джека Сент-Брайда.

Когда Рой поднялся к себе, Эдди набросилась на кухню. Она протерла витрину холодильника и вымыла его прохладные внутренности. Отскребла в духовке пригоревший жир. Она скоблила и мыла, пока не стерла до крови костяшки пальцев, несмотря на то что надела перчатки. Пришлось даже обмотать руки мокрой тряпкой, чтобы боль утихла.

Она работала с таким остервенением, что не слышала, как хлопнула входная дверь.

– Надеюсь, ты хорошо себе платишь, – сказал Чарли.

Эдди подпрыгнула от неожиданности и ударилась головой о стол с подогревом.

– Ой!

– Боже мой, Эдди, ты не сильно ушиблась?

Чарли бросился ей на помощь, но, когда оказался на расстоянии вытянутой руки, оба замерли. Эдди попятилась, держась рукой за голову.

– Нет. Все нормально. Сама виновата. – Она прижала руки к груди. – Что-то с Джеком?

Чарли покачал головой.

– Есть дело. Присядем на секунду?

Эдди кивнула и прошла за ним в зал. Они сели за столик напротив друг друга. Но Чарли продолжал хранить молчание.

– Как Мэг? – через минуту спросила Эдди.

– Нормально. Спасибо, что спросила. – Чарли постучал кончиками пальцев по столу. – После всего сказанного в суде я уже не знаю, что из нее вырастет.

– Живи сегодняшним днем.

Эдди взглянула на часы и нервно сглотнула.

– Эдди, – произнес Чарли, – я должен перед тобой извиниться. Она через силу посмотрела ему в глаза.

– За что?

– Я слушал свидетелей. Я много недель помогал стороне обвинения. И воспоминания… воспоминания стали еще ярче. Господи, у меня собачья работа… – Чарли потер лицо рукой. – Я думал, что буду жить в Майами, пойду работать в полицию и забуду Сейлем-Фоллз. Потом шериф Рудлоу позвал меня назад, и я сказал себе, что прошло уже достаточно много времени и все быльем поросло. Десять лет спустя я решил, что если не буду об этом думать, то никто больше не будет этого вспоминать. – Он сгорбился, как будто растерял всю силу. – Но ты ведь вспоминала, каждый день вспоминала?

Эдди закрыла глаза и кивнула.

– Я понимал, что произойдет в тот вечер на стадионе, когда Амос тебя позвал. Конечно, я был пьян, но вполне отдавал себе во всем отчет. И по какой-то причине – даже думать о ней противно! – я согласился… а потом последовал примеру остальных, когда они стали делать вид, что ничего не произошло. – Чарли опустил глаза. – Черт, Эдди, как сказать человеку, что ты сожалеешь, что сломал ему жизнь?