Жили-были…

14 февраля 1945 г.

Улучил минутку, здравствуйте, родимые! Скоро построение, на него спешу. Отдыхали сутки, не успел, прости меня. Завтра в наступление, после допишу…

Дорогая Василиса Леонтьевна!

Ваш сын, гвардии старший сержант Кудинов Сергей Егорович, командир отделения, верный долгу и воинской присяге, погиб в боях за Родину при освобождении города Кенигсберг 15 февраля 1945 года.

Вечная слава героям!

(Василиса Леонтьевна — мать Сергея Егоровича).

Последнее письмо от дедушки с фронта получили 23 марта 1945 г. Дедушка к этому времени уже погиб. А вскоре и похоронка пришла. Похоронен он был в деревне Оттилинхоф (в настоящее время этот населённый пункт не существует) Кёнигсбергской провинции Восточной Пруссии. Похоронку принесла, как говорила мама, бабаня, Василиса Леонтьевна. В дом зашла, говорить не может, трясётся вся, и руки ходят ходуном. С тех пор до самой её смерти руки у неё тряслись.

Вскоре пришло письмо из их части. Писал сослуживец дедушки, с которым дедушка обменялся адресами, чтобы написать письмо в случае гибели. Вот и получили как раз от этого сослуживца. Он написал, что дедушка был смертельно ранен в живот.

В 1964 г. многие воинские захоронения в Калининградской области объединили (сделали перезахоронения из отдельных могил, которых было много разбросано в этих краях, в одну общую братскую могилу). Тётя Шура, его дочь, говорила, что из военкомата им пришло письмо о перезахоронении, и что, если они захотят, то могут взять прах их отца для захоронения на кладбище по месту жительства. Они не стали этого делать. Она сказала, что этот вопрос они вместе, все его дочки (маме посылали письмо в Красный Куст), обсуждали и решили оставить так: где пролита его кровь — пусть там и останется захороненным, с кем вместе и воевал.

Сейчас прах Кудинова Сергея Егоровича находится в общей братской могиле в Цветково Гурьевского района Калининградской области, что примерно в пяти километрах на юг от Калининграда (и примерно столько же от места его первоначального захоронения). В 2015 году на могилу дедушки Серёжи ездила его правнучка, Малышева Лена, а в 2021 году, на майские праздники, — поехала семья сына Коли (жена Маша и дочь Тоня). Они были на Братском кладбище 2 мая.

Глава 10. Кудинова Мария Васильевна

— Здорово, сваха!

— Здорово, сват!

— Болеешь, сваха?

— Болею, сват.

Этот разговор-частушка произошёл в нашем доме, в Красном Кусте, между дедушкой Василием и бабушкой Машей примерно осенью 1958 г. Тогда серьёзно заболела онкологией желудка бабушка Маша, потом в Москве ей делали операцию. Часто лежала в больнице. Там, в больнице, в Полетаево, в конце ноября месяца 1958 года, оказались вместе сват и сваха, и сват умер 1-го декабря на руках у свахи.

Я помню, конечно, дом бабушки Маши в Красном Кусте. Дом этот она купила в 1948 году, уже после войны, у родственника своего соседа, Панюшкина Егора Федотовича. (Получается, что в Свободном Труде, в полуземлянке, она прожила с детьми всего 18 лет, а без дедушки Серёжи, ушедшем весной 1941 года и погибшем в 1945 году — 7 лет.)

Дом стоял напротив нашего деревенского магазина. Крыша была соломенной. Сени имели две двери, на улицу и во двор. А из сеней — вход в избу с русской печкой, которая находилась слева от входа (то есть, как и у всех в этом порядке деревни — с северной стороны). Насколько я помню, очень у многих печка располагалась слева от входа в избу. Было и другое расположение, справа от входа (как, например, у Незнанова Филиппа Степановича), но у всех печка находилась в северной части дома, а основной фасад дома, на котором было больше окон, располагался на юг. Порядок домов нашей деревни был ориентирован с запада на восток. Если идти по дороге по указанному направлению, то дома оставались с левой стороны, окнами основного фасада на юг, а с правой стороны были погреба, кроме, пожалуй, нескольких, в том числе и погреба моей бабушки Маши, он находился непосредственно во дворе построек, относящихся к её дому. Что ещё примечательно, дом её был деревянным, что в нашей деревне, Красном Кусте, было редкостью. Абсолютное большинство домов были саманными…