Жили-были

— Математику я не люблю, — заявил он, в конце концов.

Толя губы поджал.

— Понятно. Это в маму ты пошёл. Она тоже математику не жалует.

В Митькиных глазах вспыхнул интерес.

— Мама мне помогает, — всё же воспротивился он.

— Так это ещё второй класс. Давай, показывай, что у тебя там.

— А ты разбираешься?

— А то. Я твоей маме интегралы раз пять объяснял.

— Интер… чего?

Толя улыбнулся.

— Интер… ничего, — передразнил он. Со стула мальчика стащил, усадил за стол. — Доставай учебник.

Митька вздохнул напоказ, с неохотой потянулся за учебником через весь стол. А Толя снова на него смотрел. Всё разглядывал: волосы, ухо, щёку, даже пятнышко от ручки на подбородке. И детскую руку с короткими обкусанными ногтями. Это всё казалось странным, непривычным, и удивительным оттого, что в какой-то степени принадлежало ему. Митьку хотелось трогать, тискать, в желании удостовериться, что он реальный, что Толя сам себе всё происходящее не выдумал. В какой-то момент обернулся, и понял, что Саша всё ещё стоит в дверях. Они встретились взглядами, всего на секунду, и она тут же сбежала.

Пока Митька под его присмотром решал пример, Толя сидел на соседнем стуле и перебирал его тетради и учебники. Пролистывал их, удивился островатому Митькиному почерку, обычно дети в этом возрасте пишут округлые буквы, а он водил ручкой по бумаге резко и отрывисто. И аккуратистом не был, это точно. В тетрадях то и дело попадались исправления, на полях в дневнике были нарисованы машинки и танчики, за что Митю, по всей видимости, ругали и даже писали замечания всё в том же дневнике, но Ефимов почему-то знал, откуда вся эта неаккуратность в мальчике берётся — от переизбытка энергии. Отсюда и почерк нервный, Мите не терпелось закончить с домашним заданием, вскочить из-за стола и сделать что-нибудь бесшабашное.

— А какой предмет ты любишь?

— Физкультуру, — без всякой заминки сказал Митя, и Толя понимающе улыбнулся.

— А ещё?

— Я читать люблю. Но не то, что в школе.

— А что?

Вот тут мальчик с ответом помедлил, писать перестал, носом шмыгнул.

— Истории всякие интересные. С приключениями и волшебством.

— О, — Ефимов с уважением кивнул. Попытался быть в теме. — Этого… как его, Гарри Поттера?

— Про него я кино смотрел, читать его долго, мы с мамой никак первую книгу не дочитаем. Она, знаешь, какая толстая?

— Не знаю. Но любопытно.

Митя в затылке ручкой почесал, и без всякого перехода, спросил:

— А ты зачем пришёл?

Толя глаза от его прописей поднял, всё же удивлённый, и вопросом, и тоном.

— В гости. Ты против?

— Не знаю, — честно признался Митя. — К нам в гости только бабушка и тётя Алёна приходит.

— И всё?

— Ну… Иногда тётя Лика или дядя Миша. Но это очень редко, на мамино день рождения.

— А вот теперь я пришёл. Это плохо?

— К маме? — уточнил Митя.

Толя свой ответ обдумал.

— К вам обоим. Вы же здесь вместе живёте?

— Вместе. — Митя всё-таки растерялся и призадумался. — Но я тебя не знаю.

— Вот и познакомимся. Знаешь, как говорят? Тот, кто однажды преломил вместе хлеб, незнакомцами уже не будут.

Митя мотнул головой.

— Я не понял.

— Если мы вместе поужинаем, то станем друзьями.

— Прямо друзьями?

— А что?

Митька фыркнул.

— Я в школе знаешь, со сколькими в столовой обедаю? И они не мои друзья.

— Ну, то столовая, Митя. А тут дом, мама ужин готовит… с любовью. Это совсем другое.

— Почему с любовью? — Митя окончательно позабыл про математику, и на Ефимова смотрел, открыв рот. Оказалось, что разговаривать с детьми не так просто, у них возникает куча вопросов на ровном месте, после невинно оброненного слова. И приходилось искать ответ под требовательным взглядом.

— Потому что мама… мамы, они такие. Они всех любят. Тебя любят, готовить любят… — «Меня», хотелось ему добавить, но это было бы преждевременно. Носом повёл, посмотрел на мальчика, потом ткнул пальцем в его открытую тетрадь. — Пиши.

Следующие пару минут Митя примерно выводил ручкой цифры в тетради и раздумывал над правильностью решения. Было видно, что томится. Потом придвинул к нему тетрадь.

— Правильно?

Толя заглянул, кивнул.

— Всё верно. Видишь, всё не так трудно.

— Зато скучно.

— Что ж, бывает и скучно. Но только иногда.

— Мама! — неожиданно выкрикнул Митька. — Я всё сделал!

— Молодец, — отозвалась Саша из кухни, но голос особо воодушевлённым Толе не показался.

А Митька тут же из-за стола выбрался, забрался по лестнице спортивного уголка и повис на перекладине. И смотрел на Ефимова теперь с умыслом, шкодливо. Толя понял, что сейчас задаст вопрос, который ему не понравится. Так и вышло.

— А почему ты не пришёл с тётей Ликой?

Действительно, почему?

— Тётя Лика занята сегодня.

— Чем?

— Не знаю. Своими обычными делами.

— Разве ты не её муж?

— Муж? — Ефимов попытался изобразить изумление. — С чего ты взял? Мы с тётей Ликой только друзья.

— А-а. — Митька поболтал ногами и спрыгнул на пол. Уселся, по-турецки скрестив ноги. — А с мамой ты тоже дружишь?

— Очень стараюсь.