Жёлтый император

– Ну-ка, сейчас же открой!

Матвей быстро стал стирать пену с себя, чтобы не обляпать пол, но стук раздался настойчивый и сильнее.

– Я кому сказала, сейчас же открой! – Валентоха командовала жёстче.

Матвей быстро вылез из ванной и открыл дверь.

– Это что ещё такое? – то ли кричала, то ли громко говорила, не понял тон пионервожатой Матвей, и хотел залезть обратно в ванную, но она его остановила, поймав за руку.

– Я тебя спрашиваю, что это такое? – её рука указывала на Матвеевы трусы, в которых он купался. – Почему в трусах? Быстро снимай!

Ничего не оставалось, как подчиниться. Матвей медленно стянул с себя трусы и положил на край ванны.

– Быстро в воду и тщательно помыться! – отдавала команды Валентоха. – Ну-ка, ну-ка, – она снова ухватила Матвея за руку, когда тот перелез в ванную, и развернула к себе. – Руки! Кому сказала, убрать руки! Это что ещё такое?

– Болит, – уже сквозь слёзы промямлил Матвей.

– Прекрати реветь и объясни внятно, – продолжала кричать Румянцева. – Что это за воспаление?

– Я не знаю, – мямлил Матвей.

– Садись в горячую воду и выпарись хорошо, – уже мягче посоветовала Валентоха и, выходя, пробубнила. – Сейчас посмотрим.

Когда Матвей намылился в очередной раз, Валентоха вернулась, держа в руках бинты и литровую банку с красной жидкостью.

– Что это? – сдрейфил Матвей.

– Ничего, – отмахнулась Валентоха. – Быстро смывай мыло и вставай.

Матвей долго поливался из душа, пока Валентоха не выдержала.

– Ну, хватит. Повернись ко мне. Давай посмотрим, что тут у тебя? – с этими словами пионервожатая оторвала кусок марли и смочила в банке с красной жидкостью.

– Что это? – перепуганный Матвей задрожал от страха.

– Не трясись-ты, – Валентоха едва сдерживала улыбку.

– Что это? – в истерике заорал Матвей, прикрывая руками воспалённое место.

– Раствор марганцовки, – спокойно сказала пионервожатая. – На понюхай, – и она поднесла банку к Матвееву носу.

– А ничего не будет? – успокоившись, сдался подросток.

Он и сам желал поскорее покончить с этим воспалением, которое мучало его уже несколько дней, а за время, проведённое в свинарнике, только усугубилось и уже болело не на шутку.

– Убери руки и стой смирно, – не глядя на подростка приказала Валентоха.

– Я боюсь, – тихо пролепетал Матвей.

– Тогда одевайся и чёрт с тобой, останешься без своего писюна. Отвалится как-нибудь ночью, – равнодушно сказала Валентоха, убирая бинт, вату и собираясь вылить раствор марганцовки. – Проснёшься в один день, а он рядом лежит.

– Ладно, – сдался Матвей, описанные перспективы его испугали ещё сильнее.

Он представил, как это будет выглядеть, как будут издеваться пацаны и скорее всего его переведут в спальню к девочкам. А может, чего ещё хуже, выдадут девчачьи вещи и заставят надевать платье.

– Будет немного больно и пощиплет, – рассматривая воспаление, спокойно рассказывала Валентоха.

– Ай! Ай-яй-яй! – завопил Матвей.

– Ты чего орёшь?

– Кипяток, – Матвей едва сдерживался, чтобы не заплакать.

– Немного горячо – ну потерпи. Надо же распарить воспалённое место, – успокаивала Валентоха, а сама продолжала набирать тампоном горячий раствор и прикладывать на воспалённое место. – Иначе будет ещё больнее. Я же не виновата, что у тебя именно на писюне воспаление. В конце концов, ты мужчина или нет? Терпи, кому сказала!