Жёлтый император

С этим словами, Валентоха спустилась ниже и одной рукой, прихватив его под спину, притянула к себе. И тут Матвей почувствовал, – на нём нет халата. От прикосновения к горячему обнажённому телу Валентохи он вздрогнул и упёрся в него руками, пытаясь отодвинуться. Последние два года у Матвея появилась личная, сокровенная, тайна. Каждое утро он просыпался в мальчишеской возбуждённости. Приходилось прикрываться полотенцем от одноклассников, чтобы выбежать из спальни в туалет и затем в умывальник. За многими мальчишками он подмечал, как те по утрам, прикрывшись, как он полотенцем, старались быстрее выбежать из спальни под разными предлогами. И теперь, прижав его к себе, Валентоха раскрывала его тайну. Он продолжал упираться, пытаясь отодвинуться, и боялся открыть глаза. Лицо его горело от стыда. Валентоха крепко держа его, медленно повернулась к нему. Толи Матвей устал, толи наползшая на него нога женщины, но что-то непонятное ещё мальчишке, сломило его силы, и он замер, больше не сопротивляясь. Матвей чувствовал горячее прерывистое дыхание над собою. К его щеке, прикоснулось, что-то упругое и прохладное и медленно, извилистыми линиями поползло по щеке. Матвей пытался сдерживать своё дыхание, но оно непослушно вырывалось наружу. Это упругое, наконец, коснулось края его губ, и Матвей открыл глаза. Валентоха, ласково смотрела на него. Её грудь касалась его лица, а это прохладное и упругое – был сосок. Второй вздрагивал над ним на колыхающейся, от тяжёлого дыхания, груди. Сосок дополз до середины губ, и Матвей непроизвольно их приоткрыл, но тут же сомкнул.

– Правильно, правильно. Прихвати губами, – зашептали она, – Пожалуйста…, – возбуждённо выдохнула Валентоха и откинула голову на подушку. Она прижала голову Матвея к груди и так застыла. Он ждал давления, но оно не последовало. Матвей подчинился и слабо прихватил прохладный упругий комочек

– Сильнее… – попросила Валентоха. – Пожалуйста, ты же мужчина, сделай мне приятно… Сильней!

Сам не понимая, как произошло, Матвей закрыл глаза и медленно, помогая губам языком, потянул за сосок. Потом он выдохнул, набравшийся воздух и его движения перешли в плавный ритм. Валентоха, легла на бок, подтянув его вплотную к себе, а он уже не сопротивлялся. Он становился мужчиной.

В какие-то моменты Валентоха слегка придавливала Матвееву голову к груди и Матвей, инстинктивно понимал – надо потягивать сильнее и, тогда она издавала бархатный выдох, и её руки слабели. Иногда она брала Матвееву руку и водила ею по своему телу. Тело её было гладким и упругим. Один раз Матвей замер, но Валентоха тут же просветила его.

– Я их удаляю по всему телу, – и она опустила Матвееву руку по бедру до самой простыни, и вернула её по распалённой влажной плоти, задержав руку в самом сокровенном месте. Тело Валентохи напряглось и она, и в этот раз издала глубокий бархатный стон. В Матвееву ладонь ударило горячей влагой. Они на мгновение замерли, и Валентоха медленно потянула его влажную руку по животу к груди, и они опять застыли. Они уснули, оба измученные. Проснулись уже утром, в тех же позах, как и уснули. Валентоха, поцеловала Матвея в лоб и улыбнулась.

– Спасибо тебе! Ты настоящий мужчина. Хоть и маленький.

– Я не маленький, – огрызнулся Матвей и отвернулся к стене, ему было стыдно смотреть на пионервожатую.

– Ну, ладно, ладно. Полежи, а я в душ, и приготовлю завтрак.

Перед расставанием Валентоха подала ему небольшую коробочку:

– На, это тебе, – голос её звучал трогательно, даже виновато.

– Что это? – не понял подарка Матвей, когда разглядел на коробке изображение какой-то фигурки. – Нет не надо. Где я буду с ним играть? Я же не маленький.

– С этим не играют, – Валентоха мило улыбнулась. – Это нэцкэ. Японские фигурки, сделанные из слоновой кости. Открой – посмотри.

Матвей достал из коробочки небольшую фигурку толстенького японца.

– Это символ воина, – объяснила Валентоха.

– Что мне с ним делать? – не понимал Матвей, но фигурка ему понравилась, и он смотрел на неё заворожённо. – Сопрут ещё.

– Ты же император. Храни, – женщина любовалась мальчишкой. – Это мой тебе подарок.

У Матвея появилась тайна. Тайна куда более священная, чем все остальные предыдущие. Он шёл в интернат, обескураженный произошедшим и не знал, что теперь делать. Ко всему прочему в кармане лежал Валентохин подарок.

«Как его прятать от пацанов? Обязательно сопрут, – размышлял он, но и крепко сжимал в руке заветную фигурку. Уж очень она ему понравилась, а главное, была дорога – подарок Валентохи».

Потянулись дни и недели. В школе он избегал встреч с пионервожатой. Замкнулся от сверстников. Даже закадычные друзья Юрка Серебрянский и Димка Мезенок не могли его разговорить. Как-то Румянцева сама его нашла. Подкараулила вечером, когда он, дежурный по классу, после самоподготовки мыл полы.

– Ты один? – заговорила она как ни в чём ни бывало. – Давай помогу.

– Не-е, не надо, – неожиданное появление Валентохи взволнованно Матвея, ему стыдно было даже глаза поднять на пионервожатую.

– Где тряпки?

– Там, – буркнул он.