Жить дальше. Автобиография

На съемках этого фильма он довольно сильно подорвал свое здоровье. С самого начала решил все трюки выполнять без каскадеров. Я его уговаривала не горячиться, потому что, имея опыт съемок в «Ричарде Львиное Сердце», видела, насколько это бывает опасно. Но Игорь слышать не хотел. В фильме есть такой момент, когда его машину прижимает к какой-то конструкции и он не может выбраться. Каскадеры что-то там не рассчитали и впечатали его джип в эту конструкцию с такой силой, что у Игоря чуть коленки назад не вывернулись. Спину ему повредили. А у Игоря и до этого уже со спиной были нелады. Еще в советские времена он решил заняться йогой. В то время было много разных запретов, например, за занятие карате можно было в тюрьму угодить. Йога тоже считалась опасным делом, чем-то вроде секты, и не приветствовалась официальными инстанциями. Но поклонников у нее была масса, люди пытались изучать науку самостоятельно и передавали друг другу самиздатовские распечатки с рисунками, поясняющими, как и что надо делать. Я тоже краем глаза взглянула на эти трактаты и обнаружила, что это вовсе не опасно, а даже интересно. Слова «чакры», «асаны» и прочие звучали таинственно. А уж сами упражнения оказались не опаснее лечебной физкультуры. Но Игорь начал осваивать йогу слишком решительно и истово. Он сел в какую-то замысловатую асану, где надо было взять в руки большие пальцы ног и лбом коснуться их. Делать это надо было мягко и постепенно, но для Игоря преград не существовало, и он изо всех сил тянул себя. Результат – сильное растяжение, вернее, надрыв мышц спины. Эта история осталась с ним навсегда, спина часто болела, и пока он снимался в боевике, я непрерывно искала мануальных терапевтов, которые могли бы ему помочь.

Через некоторое время история с утверждением на роль повторилась. Меня пригласили на пробы в картину «На углу у Патриарших». Фотопробы сделали как-то совсем уж формально. Меня загримировали в какую-то бледную моль, кофтейку затрапезную напялили, взглянула я на фотографии и говорю: «Боже, я сама бы себя не утвердила». Но режиссер все-таки захотел на меня посмотреть. Мы мило пообщались, он сказал, что живьем я гораздо интереснее, чем на фото. А я по своему обыкновению говорю: «А что у вас с главной ролью? Нашли уже кого-то?» Он называет фамилию артиста, а потом рассказывает, каким должен быть в фильме главный герой. Я удивляюсь: «Зачем же вы именно его взяли? Вам нужен другой! Ваш артист классный, но он сочувствия не вызывает, а у вашего героя сложная судьба, он не может быть двухметровым красавцем». – «Вы правы. Но что же делать? У нас мало времени». – «Давайте сделаем так. У меня есть муж, но он очень обидчивый, не любит, когда за него…» – «Муж?!» – режиссер мгновенно скис. Я говорю: «Вот зря вы так. Давайте я принесу вам одну кассету и поставлю кусочек видео, это займет ровно пять минут времени. Это пробы на роль в фильме Абдрашитова, он у него снимался» «У Абдрашитова?! Это меняет дело. Вадим Юсупович – мой любимый режиссер».

И я приношу ему видео, где Игорь играет, а Абдрашитов ему подыгрывает. Режиссер утверждает моего мужа, а меня, естественно нет – кто-то из ассистентов ему шепнул: «А зачем нам два Ливановых в титрах?» И вместо меня берут Оксану Фандеру. Впрочем, я опять была не в обиде – Игорь получил работу и гонорар.

Фильм режиссера Вадима Абдрашитова, фрагмент из которого я принесла на пробы, стал для Игоря знаковым. Абдрашитов всегда очень придирчиво относился к выбору актеров и искал их долго и тщательно. Фильм «Пьеса для пассажира» не стал исключением. Перепробовали уже, казалось бы, всех – никто не подходил. И Вадиму Юсуповичу посоветовали обратить внимание на актера Ливанова, который только что сыграл в фильме «Тридцатого уничтожить». «Это же боевик!» – поморщился Вадим Юсупович. «Но вы все равно посмотрите, судя по его лицу, этот Ливанов не только боевики сможет осилить». И его пригласили на пробы.

В фильме был эпизод, где к главному герою, который сидел в тюрьме за махинации, приезжают жена и дочка. Едут долго, через снега и сугробы на перекладных, а на обратном пути дочка заболевает и умирает. И герой Игоря говорит: «Я вернулся из тюрьмы, а дочки нет. Жена мне не сказала о трагедии, и я ничего не знал. Считал, сколько сейчас дочке: год, три, пять. Пришел домой – а у меня нет дочки». Есть артисты, способные сыграть любую эмоцию так, чтобы она пронизывала насквозь. Но если талантливый актер сам прошел через то, что ему предстоит сыграть, у него это получится просто наотмашь. Абдрашитов, когда увидел пробы этого эпизода, увидел, как Игорь душераздирающе сыграл эту сцену, тут же его утвердил.