Жить на свете стоит

Возможно, момент был выбран неудачно, но ведь она и не выбирала его – так уж сложилось, что Артем первым начал ссору. Он не понимал – или не хотел понимать – очевидного: с каждой такой ссорой они все больше отдалялись друг от друга. Ника чувствовала себя ненужной, лишней. Именно в такие моменты она все отчетливее понимала, как мало места ей отведено в жизни Артема, раз он с легкостью может вот так раздражаться. Но и за собой она тоже чувствовала некую вину, ведь зачастую именно она, Ника, инициировала такие вспышки. Вот сейчас – ну, что за повод? Мужик из тюрьмы вышел, ужинать хочет… Но, возможно, ему тоже стоило высказать недовольство в каком-то ином тоне? Она, в конце концов, не жена ему, и, судя по всему, никогда ею не станет. Все это уже было у Артема в другой жизни – не с Никой, и он не стремился повторить или попробовать иначе.

Обида захлестнула ее, и Ника не смогла больше сдерживать рвущиеся наружу слова.

– Понимаешь, иногда наступает такой момент, когда все… Встаешь утром и понимаешь – все! Устала что-то всем объяснять, убеждать, оправдывать, выслушивать, понимать. Все – сил хватит только на то, чтобы встать и уйти. Молча. Не объясняя ничего.

Ника поежилась и обхватила себя за плечи. В кухне вдруг стало неуютно и холодно, хотя окно было закрыто, а вытяжка над плитой, которую она включала, когда закуривала, сейчас не работала. Этот холод исходил от нее самой, откуда-то изнутри, и Ника отчетливо это чувствовала. Снова, в который уже раз… В последнее время это ощущение накрывало ее все чаще. И присутствие Артема почему-то никак не могло прогнать этот холод, хотя раньше стоило ему просто взять ее за руку, и все менялось. Он молчал – и в этом молчании Нике чудилась какая-то отстраненность, которой прежде не было. Масленников протянул руку и тоже вытянул сигарету из пачки, однако не закурил, вернул обратно.

– Никуся, ну зачем ты… – заговорил он, покручивая в пальцах ее зажигалку. – У меня такое впечатление, что ты ищешь повод для конфликта даже там, где его нет. В чем ты сейчас хочешь обвинить меня? В том, что я недостаточно, по твоему мнению, тебя люблю? Раз что-то прошу, значит, не так отношусь к тебе? Если возмущаюсь отсутствием продуктов в холодильнике, то мои чувства к тебе остыли или как-то притупились?

Ника тяжело вздохнула. Он снова свел все к банальному выяснению отношений, к этому «любишь – не любишь». Не хватало только ромашки в руке… Всякий раз ее попытки поговорить с Артемом о том, что происходит у нее внутри, натыкались именно на это: «Я тебя люблю… а ты меня нет… а я для тебя…» Даже слова практически не менялись.

– Да, ты любишь меня. Ты даже восхищаешься мной, говоришь, какая я красивая, какая талантливая… Беда в другом, Артем, – Ника дотянулась до его руки и забрала зажигалку, постукивания которой по столу ее раздражали, – как только за мной закрывается дверь твоей квартиры, ты моментально обо мне забываешь. И тебе неважно уже, красива ли я, талантлива ли… Неважно даже, любишь ли ты меня. Ты закрыл дверь – и у тебя началась другая жизнь, в которой мне уже нет места. До следующего раза.

Артем удивленно смотрел на нее и никак не мог понять, что происходит. Ника стала другой, и эти изменения его удручали. Прежняя Ника не была такой жесткой и бескомпромиссной, она умела слушать и слышать, вникала в его проблемы и помогала разобраться. Она ничего не требовала от него, и это качество Артем ценил превыше остального. Ему нравилось, что Ника не заводит разговоров о замужестве, не говорит о совместном быте и – упаси боже – о детях. Ему, хлебнувшему в браке всякого, совершенно не хотелось вновь обременять себя семьей. Кроме того, ребенок у него уже был, и обзаводиться другими он не планировал. Артему всегда казалось, что Ника понимает это и разделяет… оказалось, что он ошибся и в этом. Стахова была обычной женщиной, которой в конце концов тоже захотелось гнезда и птенцов. Артем же не чувствовал в себе потребности в этом. Его вполне устраивали те отношения, что сложились у них – никаких особенных обязательств, никаких взаимных претензий, только приятное времяпрепровождение. Женщина-праздник. Идиллия. И Ника сейчас своими словами эту идиллию разрушила.

– Никуся… Мне кажется, ты просто перенервничала и устала, поэтому пытаешься сорвать свое напряжение на мне… – осторожно начал он. – Но ты пойми: я сейчас не самая удобная мишень. Если помнишь, меньше суток назад я вышел из СИЗО, а это не турецкий отель по системе «все включено». Я приехал к тебе, думал, что… – И тут Ника перебила со злостью: