Жить только наполовину (ЛП)

— Сюда, — приказал Жадеит, подталкивая Фараона своим мечом. Группа прошла дальше по коридору и скрылась за поворотом.

Когда дверь закрылась, Венера увидела Эндимиона, склонившегося над Кунцитом. Никогда прежде ей не доводилось видеть Первого Генерала таким сломленным.

***

Слезы вновь полились из ее покрасневших глаз, когда она вспомнила, что случилось потом.

***

— Ты солгал мне! — произнесла она в один из предрассветных часов.

Он не смотрел ей в глаза. Они стояли на окраине леса, окутанные утренним заревом типичного тер­ри­тари­ан­ско­го утра. Впервые с того дня она смогла застать его одного, поэтому у нее наконец появилась возможность узнать правду.

— Ты сказал, что ты не королевских кровей!

— Так и есть, — последовал его тихий ответ.

— Ты — Принц Центрального Королевства!

Он вздрогнул от этих слов. В ней говорил гнев: она вспомнила выражение его лица после ухода Анубиса. Его собственный брат хотел его смерти. Почему?

— Я родился принцем, я умер принцем. Теперь я солдат.

— Но… — прошептала она, не в силах понять, почему этот факт так важен для нее. Если он принц, значит тогда… возможно… — Но ты все равно принц. В твоих жилах течет королевская кровь!

— Это не имеет значения, — прорычал он. Венера отступила от него на шаг, когда лучи восходящего солнца озарили его искаженное от ярости лицо.

Но она нашла в себе силы продолжить:

— Еще как имеет! Происхождение имеет значение!

— Только преданность и верность имеют значение, — парировал он. — Верность воина важнее его крови. Уже давно я отрекся от своего происхождения, — тоном, не терпящим возражений, он закончил: — Я не принц.

***

Минако ударила кулаком по трюмо, проклиная себя на чем свет стоит за тот день, который знаменовал начало конца, ведь после этого Кунцит дистанцировался от нее.

Тем временем Фараон Анубис сдержал свое слово — Центральное Королевство разорвало соглашение об альянсе с Золотым троном, а за ним последовали Северное и Восточные Королевства. Слухи о страшной тьме достигли ушей Королевы Серенити, которая запретила посещать Терру, но это не остановило юную Принцессу, ровно, как и ее воинов.

Затем исчез Лорд Жадеит.

***

— Кунцит! — кричала она, прорываясь через дворцовые ворота. Она обязана сделать это, обязана. Он покидал дворец, и, она знала наверняка, никогда не вернется обратно. — Кунцит!

Сотни солдат, восседавших на мощных военных конях, ждали у парадных ворот. Во главе можно было заметить Лорда Кунцита, Первого Генерала, верхом на темно-сером арабском скакуне. Рядом с ним на вороном жеребце сидел Лорд Нефрит, и оба мужчины развернули головы к Венере, когда она прошла через ворота.

— Леди Венера, — поприветствовал Кунцит, и на его лице промелькнуло удивление.

— Кунцит, — сбивчиво произнесла она. — Это правда?

Его молчание стало для нее ответом. Охваченная отчаяньем, она крепко схватила его за руку, от чего пальцы побелели под перчатками, отчаянно ища его глаза и ненавидя себя на столь открытое проявление слабости. Но ее сердце умоляло его не уезжать. — Тебе нельзя ехать.

Он не смотрел ей в глаза.

— У меня есть долг перед народом.

— А как же долг перед Принцем? Ты же его оруженосец! Ты должен всегда оставаться подле него, не оставлять его без защиты! — ее мольбы не имели никакого отношения к Эндимиону, и они оба это понимали.

— Мне было приказано вести войска против нашего врага, — ответил он, и его серебряные глаза встретились с ее голубыми, от чего она замерла. Впервые за очень долгое время он улыбнулся ей своей мягкой и нежной улыбкой, по которой она так отчаянно скучала. — Эндимион отдает приказы, а я подчиняюсь.

— Верность, — произнесла она, не в силах взглянуть на него из-за стыда за собственную слабость: она же не какая-то растяпа, а лидер — как она может задавать ему подобные вопросы?

Он слез с коня и встал напротив нее, и его мощный скакун скрыл их от лишних свидетелей. Лорд Нефрит деликатно отдал приказ войскам выдвигаться, предоставляя им некое подобие уединения.

Кунцит приподнял ее подбородок, вынуждая заглянуть ему в глаза сквозь ее блестящие слезы.

— Верность, — произнес он, — важнее, чем происхождение.

— А сердце? — спросила она, когда Сейлор Венера уступила место дрожащей и до смерти напуганной за любимого Принцессе Венеры. — Кому верно твое сердце?

— Мое сердце, — последовал его ответ, после чего он замолчал на несколько бесконечных мгновений. — Мое сердце принадлежит тому, кому я бесконечно предан. Тому, кто знает мое имя.

Его имя? Конечно, ей следовало бы знать, ведь не только она и ее сенши были магически одаренными воинами. Венера знала силу истинного имени, и Серенити знала ее, только она и могла его знать. Но стоя там, так близко от него, в последний раз в жизни… Только Серенити… Только она…

Она приняла решение.

Обнимая его за шею, она притянула себя ближе к его уху, сдерживая всхлип, произнесла:

— Меня зовут Афродита.