Житие Дон Кихота и Санчо

Слова Дон Кихота, здесь приведенные, признание в том, что он пал духом, опустился до здравомыслия Алонсо Доброго, яснее всего говорят о духовном его родстве с мистиками кастильской земли,¹⁹⁹ с этими душами, полными жажды сухих нагорий, где они проживали, и спокойной ясности чистого неба, под которым печалились. В то же время это жалобы одинокой души.

К чему усердствовать? Для чего все это? «Довлеет дневи злоба его».²⁰⁰ К чему восстанавливать попранную справедливость в этом мире? Мир мы несем в себе, это наш сон, как и наша жизнь,²⁰¹ очистимся сами и очистим его. Чистый взгляд очищает все то, чего касается; целомудренный слух не приемлет то неприемлемое, что слышит. В ком злонамеренность деяния — в том, кто его совершает, или в том, кто его осуждает? Ужасное злодейство какого‑нибудь Каина или какого‑нибудь Иуды не является ли выражением и символом злобы тех, кто создал эти легенды? Не наша ли злоба являет нам все плохое, что видится нам в наших братьях? Не соломина ли в твоем глазу затуманивает твой взгляд и позволяет тебе видеть бревно в моем?

²⁰² Возможно, дьявол в ответе за провинности тех, кто боится его… Освятим намерения наши, тогда и мир освятится, очистим наше сознание и чище станет окружающий мир. «Любовь покрывает множество грехов», — говорится в первом из двух посланий, приписываемых апостолу Петру (4:8). Чистые сердцем во всем видят Бога и все прощают во имя Его. Чужие намерения возникают вне нашего влияния, и только в намерении лежит зло.

И, кроме того, совершая эти героические деяния, — к чему ты стремишься? Восстанавливать попранную справедливость из любви к справедливости или обессмертить и прославить свое имя тем, что ты ее восстановил? По правде сказать, мы, бедные смертные, сами не знаем, что завоевываем в трудах своих. Пусть наша судьба улучшится, разум окрепнет, и тогда направим наши шаги по лучшему пути, чем до сих пор, по иному пути, не являющемуся дорогой тщеславия.

Искать известность и славу! Об этом уже сказал Сехисмундо, брат Дон Кихота:

Кто ж отдаст небесную славу За пустую славу земную?

А прошлое счастье — не сон ли? Кто, славные дни переживший, В глубине души не заметил, Их в памяти перебирая: Наверно, лишь сном все было, Что я видел? И если веры Нет во мне, и если я знаю, Что чувство — прекрасное пламя, Которое каждый ветер, Превращая в пепел, уносит, О вечности надо помыслить: Это — нетленная слава, Где счастье уже неусыпно И величье непреходяще.²⁰³

Обратимся к вечному; да, когда таким образом наша судьба улучшится, а разум окрепнет, давайте направим шаги наши по лучшему пути, чем до сих пор, направим наши усилия на то, чтобы завоевать Царствие Небесное, которое берется силою:

…нетленная слава, Где счастье уже неусыпно И величье непреходяще.

Еще раньше, много раньше, чем кальдероновский Сехисмундо, знаменитый Хорхе Манрике, повествуя о смерти своего отца, дона Родриго, магистра Ордена Сантьяго, рассказал нам о трех жизнях: плотской жизни, жизни имени и жизни души. Когда после стольких подвигов дон Родриго отдыхал

В именье своем, в Оканье, Смерть пришла к нему, постучалась Во двери дома.

И молвила: «Рыцарь верный, Оставьте сей мир обманный, Царство земное

С его прельстительной скверной, Пусть выкажет пыл свой бранный Сердце стальное. И коль смогли вы презреть И здравье, и жизнь — во имя Славы похвальной, Пусть доблесть ведет и впредь Вас стезями своими В сей путь прощальный. И пусть не будет вам днесь В горечь сей бой жестокий И неизбежный, Коль вы оставите здесь

Жизнь во славе, чьи сроки — Дольше, чем в прежней. Хоть жизнь, что славой дана, Тоже не счесть нетленной И настоящей, Все же лучше она Жизни телесной, бренной И преходящей.

Раз вера в Бога живая, В Божию власть над смертью, — То, чем вы жили, Пускайтесь в путь, уповая На то, что жизнь эту третью Вы заслужили».²⁰⁴

Разве не величайшее безумие — упустить вечную славу ради славы преходящей, вечность духа ради того, чтобы наше имя было памятно, покуда существует этот мир, то есть лишь мгновение в вечности? Тем более что тот, кто взыскует славы небесной, обретает вдобавок и славу земную. Хорошо сказал о том Фернандо дель Пульгар, советник, секретарь и летописец Католических королей,²⁰⁵ который в своей книге «Славные мужи Кастилии», повествуя о графе де Аро, доне Педро Фернандесе де Веласко,²⁰⁶ говорит нам, что «сей благородный граф, не поддавшийся славе земной, а стремившийся к славе небесной, так справедливо правил государством, что обрел награду, каковую обретает лишь подлинная добродетель: когда все в ней убедились, он завоевал такое доверие и такой вес, что если в королевстве возникала нужда в человеке, достойном великого и безоговорочного доверия, кто бы в том ни нуждался, отдельные ли граждане, или гарнизон крепости, либо еще кто, все ему доверялись». Иными словами, в поисках Царства Божия и справедливости, райского блаженства в иной жизни он достиг дополнительной славы и в этой жизни, откуда видно еще раз, что добродетель прибыльна, а благие деяния святого полезны.