Жития радикальных святых: Кирилл Белозерский, Нил Сорский, Михаил Новоселов

По отношению к Афону времен начала турецкого владычества Нил Сорский стал таким Иоанном Кассианом. Сам характер его сочинений, о чем мы еще поговорим, крайне близок к тому, что писал Иоанн Кассиан. Это показывает, что и цели, с которыми он собрался на Афон, были похожими. Нил видел, что типичные для Руси формы монашеской жизни, когда-то давшие ей столь многих святых подвижников, более не способны сопротивляться давлению мира сего. Если он отправлялся на Восток с надеждой вернуться, то целью его мог быть лишь поиск нового способа монашеского жития – устойчивого в той едкой агрессивной среде, в которой теперь предстояло выживать русскому монашеству.

Главный принцип этого выживания он сформулирует уже после возвращения в Заволжье в письме к своему ученику Гурию Тушину в Кирилло-Белозерский монастырь: надо руководствоваться «божественными писаниями», но при этом иметь в виду, что «писаний много, но не все они божественные» («Писаниа бо многа, но не вся божествена суть»). «Божественными писаниями» тогда называлась не только Библия, но и все боговдохновенные писания святых отцов, так что это был совет «спасаться по книгам», но при условии правильного их выбора. Совет был актуален для монаха Кирилло-Белозерского монастыря той эпохи, когда обрести там себе духовного наставника было едва ли возможно; впрочем, сам Гурий Тушин, который так и умрет монахом Кирилло-Белозерского монастыря (в 1526 году, на восьмом десятке), оставит по себе довольно много учеников и будет признан великим старцем по всей России. Любопытно, что в 1484 году он, несмотря на молодость, ненадолго (на девять месяцев) оказался в должности игумена монастыря, будучи избран старцами, изгнавшими, наконец, прежнего игумена Серапиона, разорявшего монастырские порядки особенно сильно. Справившись с должностью «кризисного менеджера», Гурий, однако, немедленно ушел в отставку.

Подобно Иоанну Кассиану, Нил Сорский в своих писаниях старался систематически резюмировать то, что особенно потребно для руководства к спасению и что может особенно пригодиться тем, кто не имеет для себя наставника.

Московский раскол

Путешествие на Восток со впадает по времени с немаловажными общецерковными событиями – отделением восточно-русской части Киевской митрополии Константинопольского патриархата в полностью оформившийся раскол. Начиная с 1467 года московские митрополиты и все, кто с ними в общении, отлучены от Церкви грамотою Константинопольского патриарха (сохранился ее перевод на славянский, опубликованный впервые в 1976 году). А в Москве, в свою очередь, официальные церковные власти запрещают всякое церковное общение и с Константинополем, и с Киевом (фактически, Новогрудком), где пребывают каноничные митрополиты Киевские и всея Руси. Положение изменится только в 1560 году, когда митрополит Московский Макарий откажется от незаконной автокефалии и примет от Константинопольского патриарха назначение его экзархом для впервые тогда канонически устроенной Московской митрополии (теперь уже отделенной от Киевской); соответствующая грамота сохранилась и в греческом оригинале, и в современном ей славянском переводе (но они были опубликованы соответственно в 1901 и 2004 году, почему и не попали в поле зрения дореволюционных историков). Эта

Московская митрополия получит законную автокефалию в 1589 году вместе с патриаршеством.

Как раз в 1470-е годы окончательно формировалась вошедшая во все учебники новейшего времени легенда о митрополите Ионе как первом автокефальном главе русской церкви, поставленном без санкции Константинополя в 1448 году – якобы в ответ на принятие Константинополем унии с католичеством (Флорентийской унии 1439 года). Нестяжатели никогда не поддерживали это переписывание истории, за что позже некоторые из них – Максим Грек и Вассиан Патрикеев – поплатились свободой и жизнью. В то же время до самых 1520-х годов, когда нестяжателей стали жестоко преследовать, у них были серьезные основания полагать, что возникший раскол может быть преодолен в близкое время. Об этом мы еще скажем, а пока – кратко о подлинных событиях, приведших к расколу.