Жития радикальных святых: Кирилл Белозерский, Нил Сорский, Михаил Новоселов

В Женеве в 1882 году у него рождается сын Александр. Сын болеет, требует внимания, а эмиграция дает хотя бы частичную изоляцию от прежней среды общения. В 1886 году, именно в потоке размышлений, связанных с сыном, Тихомиров испытывает внутренний религиозный переворот. Он принимает православную веру, кается и соединяется с Церковью. В 1888 году во Франции он выпускает свою книгу-выстрел (даже целый залп реактивной артиллерии) – «Почему я перестал быть революционером». А в 1889 году присылает Александру III вместе с экземпляром этой книги прошение о помиловании и просьбу дать ему поработать в России на благо монархии (это уже второе письмо Тихомирова к царю: первое было после цареубийства – письмо-ультиматум от имени «Народной воли»). Просьба будет удовлетворена, хотя, к великому огорчению Тихомирова, государственная служба окажется для него навсегда закрыта. Прибыв в Петербург, он почти первым делом идет в Петропавловский собор к гробнице Александра II – молиться и просить прощения.

Упомянутый сын Тихомирова вырастет монахом Тихоном, а потом (в 1920 г.) станет седьмым епископом Кирилловским – городка, выросшего вокруг Кирилло-Белозерского монастыря. Епископство закончится арестом в 1927 году. После трех лет лагерей он освободится, но весь остаток жизни проведет в почти полном затворе в Ярославле – в суровых аскетических трудах и непрестанной Иисусовой молитве. Умрет в 1955 году и будет похоронен сергианами. Боевая подруга молодости Льва Тихомирова, известная народоволка Вера Фигнер писала в 1920-е годы о монашестве любимого сына Тихомирова как о страшном горе, постигшем его семью из-за предательства отца (которое она объясняла, скорее, психическим заболеванием, нежели злонамеренностью).

Отойдя от революционного народничества, Лев Тихомиров не очень изменил своим базовым народническим убеждениям, но теперь они привели его к монархизму. Он, однако, понимал монархию как власть народа, врученную династии или монарху, которую народ может и забрать. Тем не менее, сохраняя идеализированное представление о русском народе, он считал, что монархия – лучшая из возможных для него форм правления. В событиях первой русской революции способность идеализировать народ несколько выгорела. Соответственно, ценность монархии убавилась. Февральскую революцию Тихомиров встретит без особого одобрения, но с облегчением и надеждами. При большевиках он даже получит право на какие-то льготы, положенные бывшим народовольцам, но в эти годы он будет писать художественное произведение – «эсхатологическую фантазию» «В последние дни». Он доживет до 1923 года.

Новоселов тоже не был склонен к сакрализации монархии, особенно если понимать ее как сакрализацию монархов. Этому не способствовало «византийское» (в леонтьевском смысле) восприятие христианства. Священный характер монаршего служения, аналогично служению церковному, в такой «византийской» перспективе означал, скорее, повышение персональных рисков для тех, кто оказавшись на этом служении, проходит его не так, как должно. Как священнослужитель всегда находится под угрозой извержения из сана, так и монарх. Падение российской монархии и с ней всей Российской империи Новоселов считал заслуженным. Он подробно говорил об этом на допросах в ГПУ, не забывая сказать в лицо представителям советской власти, что он считает ее посланной народу для наказания:

...