Жюль Верн

От Этцеля он направился на Большие Бульвары, туда, где много народу, где шум, движение, суета. Радость его была | так велика, что он не в состоянии был найти ей точное определение. Много позже, когда слава его была упрочена на всем земном шаре, он говорил, вспоминая этот день: "Вот когда я понял, что человек рождается дважды! Весь день я бродил по городу, заговаривая с незнакомыми и театрально-вежливо раскланиваясь с друзьями и приятелями. "Подождите, подождите, - мысленно говорил я каждому, кто проходил мимо меня, - еще немного времени, и все вы будете узнавать меня, всем вам захочется познакомиться со мною! Сегодня я прощаю вас, бог с вами, сегодня вы не хотите поклониться мне, - не надо, ничего, я подожду, - я ждал много, осталось очень мало!" Я вошел в помещение банка. Я медлил, я долго сидел на скамье против того окошка, за которым работал седой человек; он и не подозревал, что его сын первый из ребятишек получит мою книгу с автографом! "Позвольте мне получить по этому чеку!" Служащий надел очки, взял мой чек, осмотрел его и спросил, намерен ли я взять всю сумму или какую-то часть оставлю на текущем счету. "Непременно текущий счет, непременно!" - сказал я. Черт возьми, у меня текущий счет! "Позвольте узнать ваше имя!" - "Гастон Фужер", - ответил служащий банка. "У вас есть дети?" "Сын, ему пятнадцать лет..." - "Пусть ваш сын придет ко мне ровно через полтора месяца, он получит... ха-ха! - он получит несколько бессонных ночей!.." Тем временем банковская машина заработала ради меня одного. В одном месте я получил тысячу франков, в другом какую-то книжечку, я даже и не посмотрел на нее, а просто сунул в карман, и помахивая шляпой, грациозно удалился. Всего доброго, будьте здоровы, желаю вам удачи! Фу, каким дураком был я в тот день, - блаженный, неповторимый день!.."

Книга появилась в продаже спустя сорок девять дней. Жюль в сопровождении Барнаво отправился в экспедицию издательства получать авторские экземпляры. Новый чек от Этцеля он получил накануне, беседа с Гастоном Фужером на этот раз была более продолжительной. Тридцать книг уже были приготовлены - две массивные, тяжелые пачки, крест-накрест перевязанные веревкой. Барнаво поднял их и заявил, что понадобится помощь мальчика того, что стоит и ждет, когда его позовут.

- Зови, Барнаво, этого мальчика! Нет, зови тридцать мальчиков, пусть каждый несет по одной книге!

- Я ничего не имею против оркестра духовой музыки, - заявил Барнаво. А это не сон, мой дорогой Жюль Верн? Дайте мне хороший подзатыльник! Я могу умереть от радости и счастья!

- Мы должны долго жить, Барнаво, - сказал Жюль. - Умереть сегодня страшно!

- Умирать всегда нехорошо, но если для продления вашей жизни понадобится чья-то другая, - возьмите мою! Только сперва разрешите мне прочесть вашу книгу!

- Барнаво! - воскликнул Жюль и кинулся в объятья своего верного старого друга. - Мы будем работать, как волы! С утра до ночи! Впрочем, работать буду я, - ты теперь должен отдохнуть. Сегодня же ты выходишь на пенсию. А теперь нанимай экипаж и закупай все поименованное вот в этом списке. Я буду дома через три часа. К моему приходу стол должен быть накрыт на пятнадцать персон. Побольше вина, фруктов, мяса, сыра...

- Хлеба, масла и сосисок, - закончил Барнаво. - Все знаю, Жюль Верн, все знаю! Когда же вы успели заготовить этот список?

- Пять лет назад, - ответил Жюль.

Он не торопясь шел по улицам Парижа. Походка его изменилась, - он и сам обратил на это внимание, - она стала уверенной; Жюль дышал глубоко и полно; он свысока, но вовсе не пренебрежительно глядел на прохожих - читателей своих, отныне своих читателей! Он заходил в магазины писчебумажных принадлежностей, выбирал самую дорогую бумагу, конверты, тетради и просил прислать на дом вот по этому адресу. "Всего хорошего, будьте здоровы, желаю вам Удачи!" В трех магазинах он накупил столько бумаги, перьев, карандашей и чернил, что ему хватило этого лет на пять. Затем он зашел в магазин цилиндров, шляп и котелков; свою старую желтую шляпу оставил на прилавке, а вышел из магазина в мягкой желтой панаме со шнурком. В ювелирном магазине он купил золотое кольцо; зачем, кому, - и сам не мог понять. "Подарю кому-нибудь, - сказал он себе. - Такое милое колечко, как не купить..." В магазине обуви он только посидел с минуту и ушел. "Ботинки буду заказывать, у меня мозоли, широкая ступня, готовая обувь вредит моему здоровью", сказал он и отправился к Иньяру;

- В шесть вечера прошу пожаловать ко мне на маленькое торжество по случаю выхода моей книги!

От Иньяра он проследовал к Дюма-отцу. Почтенного романиста не оказалось дома. Бывшая квартирная хозяйка, мадам Лярош, дала тысячу уверений в том, что она придет в шесть без пятнадцати. Надар сказал: "Бегу сию минуту!" Кузен Анри Гарсе обещал быть ровно в семь. "Раньше никак не могу, - сказал он. - Надеюсь, вина будет достаточно?" - "Пять литров на человека", ответил Жюль.

Не пригласить ли Жанну?

Он послал ей большой букет белых и красных роз.

Отец и мать... Они далеко, стары, не приедут.

А что же книга?