Живая мишень

— Об этом теперь уже поздно говорить, господин Макинтош, — сказала Делакруа, глядя на солнечный пейзаж за окном. — Я работаю на этого человека. И он попросил меня: «Моник, устрой пресс-конференцию». Я должна, по-вашему, сказать: «Нет, нет, мне очень жаль, господин посол. Специальный агент Макинтош говорит, что это плохая идея»?

— Нет, вы должны сказать, что сам госсекретарь считает, что это плохая идея и что…

— Это ваша проблема, месье агент, не моя.

— Я, наверное, начинаю забываться. Вы ведь француженка.

— Да, вы начинаете забываться. Я из Швейцарии.

— О да. Нейтральная страна. Великолепно. Просто замечательно.

В тот момент два девятилетних мальчика-близнеца с взъерошенными волосами ворвались в комнату, держа в руках водяные пистолеты. Посол Мерриман, овдовевший в сентябре 2001 года, сам воспитывал сыновей.

Весенний семестр в школе «Эколь ду Руа ду Солей» только что закончился, и мальчиков отправили домой на летние каникулы. Дети уже давно привыкли бегать по трехакровым владениям посольства и в красивых парижских парках, расположенных за его стенами. Теперь после трагических событий с семьей посла Слейда в штате Мэн мальчики оказались практически запертыми в доме. Это был прекрасный старый особняк недалеко от Буа де Булонь в самом сердце Парижа; но этот особняк, конечно же, был маловат для двух озорников, Дункана и Закари.

— Ты не можешь бежать, ты же мертв! — закричал Дункан, когда его брат пытался укрыться за спинкой большого, обитого материей дивана. — Tu es mort, tu es mort!

Закари выскочил из-за дивана и брызнул в брата струей воды.

— Au putant! Это было всего лишь легкое ранение, — засмеялся Закари в ответ.

— Да уж конечно, легкое, — усмехнулся Дункан, — как раз промеж глаз попал! — Дункан снова зарядил оружие, прицелился и открыл ответный огонь.

— О господи, — пробормотал Макинтош. Он не обвинял детей. Он и сам один воспитывал двух мальчиков. Тоже близнецов. Долгие висконсинские зимы были настоящим кошмаром для находящихся взаперти десятилетних детей. Он хотя бы мог иногда сбежать в хижину для подледного лова рыбы на замерзшем озере Уосау, но мальчики…

— Дункан, достаточно! — закричала мадемуазель Делакруа, и Макинтош заметил, что тот оставил большое влажное пятно на ее платье в самом интересном месте. Она повернулась и схватила Дункана за шиворот, чтобы он не сбежал. — Ведите себя прилично! Вы оба! Да что с вами такое?

— Это кабинетная лихорадка! — закричал Закари из своего потайного места за диваном. — Папа говорит, что у нас всех началась кабинетная лихорадка!

Закари выскочил из-за дивана и направил оружие на Делакруа.

— Или отпустите моего брата, или я немедленно открою огонь!

— Ты не имеешь права стрелять в нее, сынок, она швейцарка, — спокойно заявил Макинтош, впервые за весь день испытывая некоторое удовлетворение.

— Закари Мерриман! — послышался зычный голос из дверного проема. — Немедленно отойди от дивана! Я же сказал, чтобы вы не приносили сюда водяные пистолеты. А ты, Дункан, извинись немедленно перед мисс Делакруа. И ты, Зак. Сейчас же!

Дьюк Мерриман быстро вошел в комнату. Подтянутый, элегантный мужчина, одетый в голубой костюм-тройку в английском стиле. У него были такие же светлые волосы и яркие голубые глаза, как и у сыновей. Прирожденный бостонский брамин с Бикон-Хилл — это не подлежало сомнению.

— Закари, у тебя есть две секунды, чтобы отойти от дивана со своим пистолетом!

— Да, папа, — сказал мальчик и встал перед ним.

— А теперь вы оба принесите извинения, — потребовал Мерриман.

— Извините нас, мадемуазель Делакруа, — произнесли мальчики в унисон с одинаковой монотонной интонацией, лишенной искренности.

Дьюк нахмурился, глядя на сыновей.

— А теперь оба марш наверх по своим комнатам и одевайтесь. Куртки и галстуки. Белые рубашки. Волосы расчесать. Няня поможет вам. У меня через пятнадцать минут пресс-конференция, и вы оба будете стоять рядом со мной. Поэтому вы должны выглядеть, как подобает двум джентльменам. И чтобы никаких «не хочу», понятно вам?

— Oui, папа, — резво ответили мальчики и со смехом выбежали из комнаты. — Никаких «не хочу»! Никаких «не хочу»!

— Извините их, мисс Делакруа, — сказал Мерриман, когда увидел, что она пытается высушить мокрое пятно на платье носовым платком. Это у нее выходило не очень хорошо.

Макинтош, стараясь скрыть улыбку, встал с кресла.

— Мальчики мальчиками и останутся, господин посол, а это всего-навсего вода. Мы в детстве имели обыкновение смешивать воду с чернилами. Вот это было бы настоящей проблемой для мисс Делакруа. — Он снова посмотрел на промокшее платье и заработал недобрый взгляд со стороны Делакруа. Проигнорировав этот взгляд, он продолжал: