Живая шкатулка

Она так важничала, как будто готовила банкет: накрыла стол лучшей скатертью Уинтеров и разложила три набора столового серебра. Эди сражалась с половинкой луковицы. Горькие сочные ломтики заставляли её глаза слезиться. Она думала об Импи, ждущей её на втором этаже, и была невероятно зла из-за плана Ады подружить её с Джунипер: ведь именно из-за этого она после школы не смогла отправиться на поиски Джота.

– Э-э-эди, мне нужна помощь! – позвала Джунипер.

Эди отложила нож. Она была рада тому, что можно наконец-то сбежать от этой противной луковицы.

– Ты можешь сделать вот так? – спросила Джунипер, показывая, как сворачивать из бумажной салфетки пышную розетку.

Пока Эди сражалась с салфетками, Джунипер достала из шкафа мамины стеклянные подсвечники, привезённые из Финляндии, и установила их в центре стола.

– Их нельзя брать. Сегодня не Рождество! – не выдержала Эди.

– Ну и что? – отмахнулась Джунипер. – Они красивые. Почему их можно ставить только раз в году?

– Они мамины, – возразила Эди. – И она достаёт их только на Рождество!

Она сама слышала, что почти кричит, настолько её взбесила эта ситуация.

– Ну и что? – повторила Джунипер. – Я гостья, значит, имею право выбирать.

Эди схватила один из подсвечников. Ей ужасно хотелось, чтобы мама сейчас была здесь и поддержала её. Папа появился в дверях, неся кастрюлю с карри. Увидев подсвечники, он слегка нахмурился.

– Я просто хотела, чтобы стол выглядел красиво, – сахарным голоском объяснила Джунипер. – Но Э-э-эди считает, что их нужно убрать в шкаф.

Папе явно было неловко. Он откашлялся и произнёс:

– Что ж, полагаю, по такому особому случаю можно. И стол действительно выглядит красиво, Джунипер. Пусть подсвечники стоят где стоят.

Сидя за столом и тыча вилкой в карри, Эди чувствовала, как горят от ярости её щеки. Это вовсе не был особый случай, и мама сейчас была далеко от дома. Как папа мог оказаться таким предателем? За едой Джунипер болтала без умолку. Она рассказала о своих занятиях актёрским мастерством и сценической речью, о дискуссионном клубе и о призе в кружке по изучению французского языка, полученном в этом году.

– Ах да, и ещё я забыла рассказать про забег по пересечённой местности. – Она открыла фотогалерею на своём смартфоне. – Смотрите, это я. Это опять я. А это моя медаль.

В галерее было несколько снимков медали, сделанных с близкого расстояния. Ада сияла, мистер Уинтер кивал, хотя при упоминании медали поднял брови и подмигнул Эди. Та отвернулась.

– Ты ходила требовать лакомства? – спросила Джунипер у Эди. – Я оделась Западной ведьмой из «Волшебника страны Оз», у меня были серебряные башмаки с острыми носами и метла из сосулек, и я собрала в ведро больше сотни всяких лакомств. Самым лучшим был кроваво-красный леденец со скелетом внутри. А что собрала ты?

– Я ничего не собрала, потому что не ходила, – ответила Эди, потом добавила: – Не считая шоколадного паука.

– Это странно. У тебя что, нет подруг?

Эди смотрела в свою тарелку, не зная, что сказать. Сейчас её лучшей подругой была Импи, но это явно было совсем не то, что имела в виду Джунипер.

– А что ты сделала с той колыбелькой? – неожиданно спросила Ада. – С той, что купила в моём магазине – миниатюрная колыбелька с лоскутным одеялом.

– Я… я поставила её у себя, наверху, – сказала Эди.

– Наверняка она смотрится очень симпатично у тебя на полке. Могу я посмотреть, что ты с ней сделала?

Эди не хотела, чтобы Ада поднялась наверх и увидела шкатулку.

– Я принесу её вам, не нужно подниматься по лестнице, я сама её принесу вниз. К тому же у меня в комнате ужасный беспорядок, – спешно сказала девочка.

Эди побежала на второй этаж и проскользнула в свою комнату, плотно закрыв за собой дверь. Достав шкатулку из-под кровати, она поставила её к себе на колени.

Когда Эди заглянула в шкатулку, Импи подняла на неё взгляд.

– Вы уже закончили?

– Нет, – ответила Эди. – Джунипер и её бабушка всё ещё внизу, и она взяла мамины рождественские подсвечники, а ведь мамы даже нет дома.

Она чувствовала себя лучше благодаря возможности рассказать Импи об ужасной гостье.

– Они скоро уйдут? – спросила Импи.

– Надеюсь. Мне только нужно на несколько минут взять колыбельку с орешком.

Она аккуратно достала колыбель и положила в карман. Ей хотелось бы, чтобы в колыбели лежал настоящий орешек флитов.

– Как вы назовёте маленького флита, если это будет мальчик? – спросила Эди.

– Я уверена, что это девочка, – сказала Импи. – Но что, если она уже вылупилась, а сороколки…

Дверь открылась, и в проёме появилась Джунипер.

– Я слышала, что ты с кем-то разговаривала, Эди. – Она окинула взглядом комнату. – Или ты разговаривала сама с собой?

Эди захлопнула крышку шкатулки, пытаясь расслышать, защёлкнулся ли замок. В кои-то веки Импи не стала жаловаться.

– Я… я репетировала роль для спектакля, который мы ставим в школьном театре, – сказала она. Это было слабенькое объяснение, к тому же Эди понимала, что любопытная Джунипер видела, как Эди закрыла шкатулку.