Живые пешки (СИ)

Две фигуры несутся к длинной низкой постройке. Вслед за ними устремляется волна людей — восемь, десять, двенадцать. Агата сбивается со счёта.

Игра, сумасшедшая игра. Две фигуры только что оказались загнаны в угол.

***

Отстреливаясь на бегу, Кирк распахивает калитку в воротах длинной постройки, которую легко принять за конюшню. Райя запрыгивает внутрь, он врывается вслед за ней.

Оглядевшись, он понимает, что дела очень плохи.

Здесь негде укрыться — никаких перегородок, ничего, только полиэтиленовые занавески от пола до потолка, как в мясном цеху. Всё простреливается. Но снаружи закрепиться невозможно вообще.

— Сюда, — указав куда-то вперёд, Райя бежит вглубь помещения, где виден большой стол. Кирк спешит за ней.

Похолодев, он слышит, как впереди, в дальнем конце постройки, со стуком распахивается дверь.

***

Агата вздрагивает, когда после тишины в наушниках раздаётся гром нескольких очередей. А потом Райя резко и шумно выдыхает, будто её ударили в живот. А после начинает дышать часто и мелко, и это ещё страшней, чем выстрелы.

— Нас прижали, — почему-то сдавленно произносит Кирк.

— Я помогу! — выкрикивает Агата, вскакивая. — Что мне делать?!

Долгое молчание. Редкие хлопки выстрелов.

— Не надо, — Райя говорит странно, прерывисто, её трудно узнать. — Не надо, девочка.

— Мы справимся, — Кирк старается сказать как обычно, но слышно, что ему больно. — Не приходи за нами.

Агата крутится на месте, не зная, как поступить.

— Иди, девочка, — произносит Райя. — За нас не волнуйся.

***

Ей попали в живот — две, три пули, или больше; крови столько, что не понять. Сам Кирк получил в правую сторону груди, навылет через лёгкое. Дышать тяжело, что-то свистит и булькает в груди на каждом вдохе. Во рту противный медный привкус.

Они не спешат заходить. Кирк осадил их очередью, когда тащил Райю за стол с того места, где она упала. Стол оказался хороший, надёжный — рубочная столешница на кирпичном постаменте. Но скоро те, что снаружи, организуются, войдут сюда с обеих сторон, и тогда никакое укрытие уже не спасёт.

Кирк держит голову Райи у себя на коленях. Она чуть слышно постанывает, прижимая руки к животу, и глядит перед собой. Её глаза стекленеют.

Кирк, закашлявшись, выплёвывает кровавый сгусток.

— Смотри на меня, — он поворачивает её лицо к себе. — Ты не одна. Ты со мной. Я никуда не уйду.

Она находит его взглядом, пытается что-то сказать и не может. Ему вдруг становится тоскливо и одиноко, так одиноко, как было всего раз в жизни, в разрушенном Тринидаде.

Может, он так оттуда и не вышел. Просто был достаточно силён, чтобы не замечать, что всегда был один. Что всё ещё идёт по разбитым улицам.

— Смотри, что у меня есть.

Он лезет в карман и достаёт гранату. Через боль сжав её в руке, вынимает тонкое проволочное колечко чеки и протягивает Райе.

— Ты выйдешь за меня?

Она слабо улыбается. Потом тянется, пытаясь взять кольцо. Он помогает ей надеть чеку на палец.

— Вот так, — он достаёт вторую гранату. — А это для меня.

Она неловко натягивает второе колечко ему на палец, а потом с неожиданной силой тянет его за руку. Он вкладывает гранату ей в ладонь, и она сжимает ему пальцы, и её рука горячая и живая. Они смотрят друг другу в глаза, и от её взгляда Кирку становится очень спокойно.

Она здесь. Он не один. Они будут вместе в самом конце.

Двери распахиваются с обоих сторон конюшни. Приближается топот множества ног.

— Пока смерть не разлучит нас, — говорит Кирк.

— Пока… смерть не разлучит… — хрипит Райя, разжимая ладонь.

Два взрыва сливаются в один.

***

Связь обрывается одновременно со вспышкой внизу. В ушах у Агаты что-то звенит — то ли грохот, то ли тишина. Она не знает, что страшнее.

Никакая это не игра. Не шахматная и не шпионская. Здесь умирают по-настоящему. И если её, девочку Агату, схватят, всё, что с ней сделают, тоже сделают по-настоящему.

Затылок ломит так, будто в волосы вцепилась железная рука. В голове не остаётся ни одной мысли.

Агата запрыгивает за руль, заводит двигатель, едва не сломав ключ, разворачивается и уезжает.

В аэропорт. Бежать. Сейчас в поместье неразбериха, Синдикату будет не до слежки за аэропортом. Есть шанс улететь отсюда подальше.

Страх ворочается в животе. Вода затекает в горло, заставляя хватать воздух раскрытым ртом. Становится невыносимо противно.

«Нельзя всё время бояться, девочка», — беззвучно говорит Райя.

Глаза Валери в зеркале. Она смотрит с заднего сиденья. Её ладонь очень тёплая.

«Ты такая молодая, солнышко».

Агата ударяет по тормозам. Не давая себе времени передумать, хватает пистолет, выходит из машины и идёт назад. К поместью.

Пистолет неудобный и очень тяжёлый. От него дрожит и немеет кисть. Стиснув зубы, Агата увереннее перехватывает рукоятку.

С каждым шагом рука дрожит всё меньше.

39. Эндшпиль (часть 2)

В уединённом алькове музыка гремит ещё громче, чем в основном помещении. Тимо и Галеви врываются туда одновременно.

Парень, развлекающийся с тремя девочками, смотрит на них сначала с удивлением, а потом с ужасом, увидев направленные на него автоматы.