Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

С начала 1990-х годов, когда я стала изучать, как люди эмоционально вкладываются в свою сетевую жизнь, я предлагала психотерапевтам следующее: чтобы инициировать беседы во время встреч с пациентами, им стоит обсуждать жизнь пациентов такой, какой она предстает на экране компьютера. Все эти профили, аватары, веб-сайты – все те места, где пользователь, представляя себя другим людям, получает возможность по-новому взглянуть на свою личность. Использование психотерапии, чтобы обсудить жизнь человека в сети, может привести к новым дискуссиям о его личности[137]. Я высказывала эту мысль много лет, сталкиваясь с ощутимым противостоянием. А теперь это противостояние заметно ослабло. Сегодня психотерапевты с большей вероятностью готовы оценить, до какой степени сетевая жизнь является ускользающим объектом, инструментом, позволяющим размышлять о своем “я”. Это пространства мечты в век цифровых технологий.

В самом деле, в наши дни психотерапевтам зачастую даже не нужно просить пациентов показать, что они делают в сети. Пациенты берут инициативу в свои руки. Один семейный психотерапевт рассказал мне следующее:

Когда пациенты хотят поделиться со мной событиями жизни, они зачитывают информацию со своих телефонов. Например, кто-то читает мне сообщения от своих детей, жены, начальника. Это стало обычной практикой. Они хотят, чтобы я анализировал, что эти тексты означают в действительности.

Таким образом, в наши дни психотерапевты не только побуждают своих пациентов делиться с ними своей сетевой жизнью, но и зачастую считают необходимым просить их убрать телефоны подальше, чтобы полноценно присутствовать на сеансе терапии.

Однако нам известно, почему пациенты хотят, чтобы психотерапевты смотрели на экраны их устройств: именно там фиксируются перемены, в результате которых мы испытываем сильную тревогу, ликование или растерянность.

Мои собственные проблемы с пунктуацией

В моей семье тоже бывают неурядицы: к примеру, моя дочь (на тот момент ей исполнилось шестнадцать) стала время от времени спрашивать, не сержусь ли я на нее.

Выяснилось, что в моих СМС-сообщениях либо не хватает дополнительной пунктуации, присущей СМС-переписке, либо она вовсе отсутствует. В отсутствие восклицательных знаков, дополнительных вопросительных знаков и смайликов, сообщения, которые я считаю проявлением заботы и любви, выглядят грубоватыми.

В переписке пунктуация чрезвычайно важна. В сообщении имеет значение каждая точка, каждая запятая, каждый восклицательный знак. Таковы правила профильного сообщества[138]. Это не сильно отличается от необходимости изучать новый для вас язык тела, когда вы попадаете в другую культуру. Не зная правил, вы рискуете сделать неверные предположения, что помешает поддерживать плодотворные контакты. Когда речь идет об СМС, незнание правил может воздвигнуть стену непонимания между разными поколениями и членами семьи.

Почему моя дочь считает, что я сержусь, когда пишу ей СМС? Вот как она это объясняет: “Мама, твои сообщения всегда выглядят примерно так: «Отлично». Но я же знаю, что в реальности все далеко не отлично. В чем же дело? Что ты действительно хочешь сказать?” И мне никак не переубедить дочь. Написав ей: “Отлично”, я именно это имела в виду. Если бы дочь находилась со мной рядом, я бы ей так и сказала. Но в сообщении одинокое “Отлично” выглядит каким-то холодным. На худой конец его следовало бы приправить множеством восклицательных знаков.

И вот я делаю первую – как выясняется, неуклюжую – попытку придать сообщению ласковый тон. Никакого толку. По словам дочери, когда она получила от меня сообщение: “Могу ли я поговорить с тобой сегодня вечером, милая?”, то решила, что это значит: “Наша семья понесла тяжелую утрату”. Проведя небольшое исследование, я выяснила, что лучше было написать: “Созвонимся??? Ты когда можешь????”. Я загружаю в iPhone эмодзи – крошечные изображения кошек, сердечек, зданий, молний, сотен маленьких вещей, – и чувствую себя очень глупо, пользуясь ими. Но я все равно ими пользуюсь. Когда я спрашиваю дочь, идет ли это на пользу нашей переписке, она дает понять, что ценит мои усилия.

На самом деле, если в нашей переписке и наблюдается прогресс, то вовсе не потому, что мои СМС становятся лучше, а потому, что дочь понимает – я не знаю, как писать эти сообщения. Таким образом, она куда реже разрешает себе “слышать”, какой смысл приобрели бы мои СМС, если бы она применила к ним то, что считает “стандартными правилами СМС-переписки”. Иными словами, теперь я куда реже вызываю у дочери панику.