Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

Завуч Ава Рид приносит на встречу группы результаты небольшого упражнения (по сути дела, маленького эксперимента). Одна из должностных обязанностей завуча – руководить консультативными группами, примерно по двадцать учеников каждая. Рид попросила участников этих групп перечислить три качества, которые они хотели бы видеть в своем друге. Из более чем шестидесяти респондентов только трое упомянули преданность, заботу, доброту или сочувствие. Большинство учащихся хотели бы дружить с теми, кто может их рассмешить, сделать счастливыми. Вот что пишет один из учеников: “Когда я рядом с кем-то, я счастлив”. По словам Рид, она вынуждена сделать вывод, что эти учащиеся не понимают или не способны оценить всего того, чем может быть “лучший друг”. Ведь лучшие друзья – это не просто развлечение или гарантия, что человек не останется один. Лучшие друзья – те, кто для вас что-то значит. Это те, кому вы готовы открыться. Больше узнавая о них, вы узнаете о себе. Однако Рид отмечает, что эти уроки сложно усвоить в интернете.

Завуч подводит итоги упражнения “Какие качества вы хотели бы видеть в своем друге?”:

По-моему, этим ребятам кажется, что дружеские отношения работают в одну сторону. Они считают это пространством, где могут вещать сами, но вовсе не собираются слушать других. В этих отношениях нет эмоционального компонента. Ребятам просто нужно, чтобы с ними кто-то был. Они не готовы эмоционально вкладываться в другого человека. Такое впечатление, что они научились выключать дружеские отношения.

Рид этого не сказала, однако было бы логичным так продолжить ее мысль: “выключать дружеские отношения подобно тому, как прерывают диалог в интернете”. После этого упражнения у завуча возникло подозрение, что дети обращаются с другими людьми как с “приложениями”, как со средством достижения той или иной цели. Рид замечает, что ученики то и дело спрашивают друг друга: “Можешь сделать это для меня?”, а потом, по словам завуча, “они просто «переключаются» на кого-то другого вне зависимости от того, выполнена их просьба или нет”[150].

Рид встревожена тем обстоятельством, что обычаи, сформировавшиеся в ходе “зафренживания” начинают распространяться и на обычаи дружбы в реальности, в повседневной жизни. Она говорит:

Причинив друг другу боль, они этого не понимают и не выказывают сожаления. Когда пытаешься им помочь, нужно снова и снова повторять с ними эту ситуацию, разыгрывая ее по ролям, чтобы объяснить им, как они могли обидеть другого человека. Но даже в этом случае они не испытывают раскаяния. Бывает, что они исключают других ребят из общественной жизни – не приглашают их на вечеринки, на школьные мероприятия, и при этом удивляются, что кто-то на них обижается. Как-то раз одна девочка пропустила концерт, поскольку у нее не оказалось денег на билет, и тогда ее товарищи стали обсуждать концерт прямо в ее присутствии, причем это обсуждение продолжалось очень долго. В глазах у девочки стояли слезы.

Получается, что ребята не учатся видеть и слышать друг друга.