Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

Мы узнали, что люди, никогда бы не позволившие себе издеваться над кем-то в реальности, как ни в чем не бывало проявляют агрессию и грубость в сети. Когда мы видим лицо и слышим голос, это служит напоминанием, что мы разговариваем с живым человеком. В этом случае обычно действуют общепринятые правила приличия. Однако, общаясь через экран, мы испытываем своего рода дезингибирование. Согласно исследованиям, соцсети снижают чувство самоконтроля, а при этом временно – и довольно сильно – повышают самооценку[151]. Следовательно, в сети у нас появляется соблазн вести себя таким образом, что это может причинить вред другим людям (и в глубине души мы это осознаем), но перестаем об этом тревожиться.

Это сродни ситуации, когда сигнал оказывается заглушен. По мнению Адамса, ребята не воспринимают модель общения, в которой мы отождествляем себя с другими людьми. Без этого ученики Адамса не могут испытывать эмпатию или формировать надежные привязанности. Такая среда способствует буллингу и обыденной жестокости. Директора школы уже не удивляют результаты недавнего исследования, согласно которому процент студентов, чувствующих, что они защищены и могут положиться на своих друзей, уменьшился, а процент тех, кто ощущает себя неуверенно в дружеских отношениях, вырос[152]

.

Скопидомы

Когда мы в последний раз видели Хейли, она пыталась утешить Натали, подругу, находившуюся рядом с ней в момент утраты, но отдавшую предпочтение “людям в телефоне”, а не живому человеку. Это крайне огорчило Хейли, хотя она и понимает, что

заставило Натали обратиться к телефону. На тот момент собственная социальная жизнь Хейли сосредоточилась вокруг обмена СМС и сообщениями в мессенджере. Не то чтобы девушку это радовало, но так уж складывается ее жизнь. Именно оставаясь на связи, она чувствует себя частью чего-то большего.

Нужно так мало усилий, чтобы отправить сообщение, зато вознаграждение приходит мгновенно. Можно с легкостью выйти на связь хоть с пятнадцатью людьми, и вам сразу же становится приятно уже по той причине, что вы вытянули свои “усики” и получили позитивную реакцию. В большинстве случаев я предпочла бы это беседе в реальном времени.

Хейли довольно сдержанно говорит о своих контактах. Эти “пятнадцать человек”, а, в сущности, и многие сотни пользователей Facebook

, – не столько друзья, сколько “люди, которые ответят мне, если я пошлю им сообщение”. Такие отношения близки к договорным. И все же девушка признается: “Мне и вправду трудно не принять кого-то в друзья в социальной сети. Мне трудно отказаться от идеи максимально увеличить свой список контактов”. Однако Хейли осознает: далеко не всех этих “друзей из списка контактов” можно считать настоящими друзьями. “Каким-то странным образом мы обращаемся со своими контактами как с инструментами рынка капитала. Вы оставляете в друзьях разных «прилипал» в надежде обрести новых друзей… Да, я склонна запасаться друзьями впрок”. Хейли использует “прилипал”, чтобы число ее контактов оставалось большим. По ее словам, это способствует развитию “странного синдрома накопительства”.

Приводит ли такого рода запасливость к изобилию или только к ощущению изобилия? Благодаря тому, как Хейли описывает свои интернет-радости, мы можем больше узнать о жизни в серой зоне, где накопление друзей, на самом деле таковыми не являющихся, позволяет испытывать удовлетворение и отчуждение одновременно.

Хейли утверждает, что ей нравится ощущение изобилия, возникающее благодаря дружбе в интернете. Однако она также упоминает о своих частично сформулированных намерениях вернуться к истокам. По словам девушки, в следующем году, когда ей предстоит в течение семестра учиться за границей, она, возможно, удалит свою страницу в Facebook.

Она беспокоится, что ей будет непросто побороть соблазн “рассказывать людям о своей жизни” и что она “будет скучать по Facebook”. Но Хейли испытывает все большую неловкость, рассматривая друзей как “инструменты рынка капитала” и чувствуя “этот странный инстинкт накопительства”.

К концу выпускного курса Хейли все-таки приняла меры: отказалась от смартфона. Она решила, что смартфон (он был у нее в течение пяти лет) вредит дружеским отношениям. Вот как Хейли описывает ситуацию: проблемой стало даже не само мобильное устройство, “а история в телефоне… Отправляя кому-то сообщение, я постоянно думала об истории, сохраненной в телефоне. Все мои отношения были задокументированы, и я постоянно таскала с собой эту документацию – СМС и электронные письма”.