Жизнь Англии в Средние века

Горожане выехали верхом навстречу королю и королеве, на них были длинные одежды, вышитые золотом и разноцветными шелками, их кони числом 360 были покрыты роскошными попонами, а в руках каждый человек держал золотую или серебряную чашу, и впереди всех, звучно трубя, выступали королевские герольды».

Конечно, такое торжественное зрелище, как коронация, можно было увидеть не часто, но зато каждый год в канун Иванова дня горожане восторженно приветствовали «марширующую стражу» — парад констеблей и полицейских патрулей, собиравшихся в полном вооружении, чтобы пройти маршем по главным улицам города; шествие, возглавляемое мэром и олдерменами, сопровождали факельщики, на каждом из которых была соломенная шляпа с эмблемой его отряда, лучники, барабанщики, флейтисты и танцоры, одетые в костюмы героев старинных легенд; на улицах пылали костры, а дома были нарядно украшены гирляндами и освещены фонарями.

Строго говоря, обычай отмечать середину лета парадом стражи достиг настоящего расцвета в более поздний период Средневековья, но и в XII веке жизнь в Лондоне была совсем не скучной. Фиц-Стефан рассказывает о том, какое воодушевление сопутствовало еженедельной конной ярмарке, проходившей за городскими стенами на ровном пространстве Смитфилда (букв, «кузнецкого луга»); там собирались все: один приходил покупать, другой — продавать, третий — просто поглазеть, там можно было найти лошадей, отвечавших любым запросам (по крайней мере если верить их владельцам). Тут были иноходцы для священнослужителей и дам, необъезженные жеребцы, чьих копыт стоило остерегаться, горделивые боевые кони, выносливые вьючные лошади, кобылы с жеребятами, ломовые лошади — и было их очень много. Внезапно раздавались громкие возгласы, и толпа расступалась, образуя проход, по которому вихрем проносились боевые кони, понукаемые криками мальчишек-наездников. По праздникам подростки и молодые парни развлекались, устраивая кулачные бои, борцовские состязания, игру в футбол или другие игры с мячом, причём не только на открытых пространствах, но и на городских улицах, отчего время от времени приходилось принимать меры против уличных игр: было запрещено бороться на церковном дворе собора св. Петра, а во время заседаний парламента в Вестминстере запрещались «бруски» (bars

), или «оплот заключённого» (prisoner’s base

) и другие игры, причинявшие беспокойство прохожим. Постоянные нарекания вызывал футбол, и не без причины, потому что в те времена он не был мирной игрой с постоянным числом участников, твёрдыми правилами и привычным для нас учётом голов, средневековый футбол — это дикая схватка между противоборствующими сторонами, стремящимися провести мяч по улицам города от одного его конца до другого, подобные забавы нередко заканчивались переломами ног. Игра в шары и метание колец на городских улицах, несомненно, добавляли жизни разнообразия, но зато могли ненароком лишить жизни неосторожного прохожего, и потому эти забавы в городах не приветствовались. Зимой, когда промерзали болота, юноши и девушки находили себе новое развлечение: прикрепляли к подошвам примитивные коньки из костей животных и, отталкиваясь палками с железными наконечниками, носились по льду, налетая друг на друга, от чего было немало разбитых голов и переломанных рук и нор. Конечно, это был варварский спорт, но и весь тот век выглядит в наших глазах варварски жестоким, хотя можно сказать, что готовность ради потехи подвергать себя риску ранений и переломов в какой-то мере служит оправданием жестокого отношения к животным, ведь среди излюбленных развлечений были травля медведей и быков собаками, петушиные бои и — забава, доставлявшая особое удовольствие школярам, — метание палок в петуха, привязанного за ногу к столбу.

Однако не следует думать, будто наши предки были нечувствительны к более тонким вещам. «В мае, а именно первомайским утром, все, кроме увечных, спешат на простор душистых лугов и под сень зелёных лесов, чтобы усладить свой дух красотой и благоуханием чудесных цветов и гармоничным пением птиц, славящих на своём языке Господа. К примеру, именно в такой день, как свидетельствует Эдуард Холл, на седьмом году царствования Генриха Восьмого, этот король и его супруга королева Екатерина, празднуя Первое мая, отправились в сопровождении многих знатных господ и дам верхом из Гринвича на высокий склон холма Шутерс-Хилл, где неожиданно повстречали на пути отряд рослых йоменов, одетых в зелёные костюмы с зелёными капюшонами, вооружённых луками и стрелами, числом 200 человек. Их предводитель по имени Робин Гуд просил короля с королевой и их свиту войти в зелёный лес, там Робин Гуд и его люди усадили гостей под сенью кущ, сплетённых из ветвей и украшенных цветами, и в изобилии потчевали их олениной и вином».