Жизнь Бальзака

С начала 1830-х гг. он переписывал из газет изречения Наполеона. У него возникла блестящая мысль продать их все «бывшему шляпнику, который стал важной шишкой в своем округе (arrondisement)». «Шляпником» был некий Годи, который хотел «получить Крест Почетного легиона – и получит его, если посвятит книгу Луи-Филиппу»⁸⁹¹

. Бальзак понимал, что такой замысел вполне осуществим: правительство стремилось повысить свою популярность, заигрывая с бонапартизмом многих граждан. Составленные Бальзаком «Изречения и мысли Наполеона», приписываемые Ж.-Л. Годи-младшему, в самом деле привели к желаемому результату. «Шляпник» получил награду, а сам Бальзак – 4 тысячи франков. Правда, сами изречения казались на удивление абсолютистскими даже для Наполеона. Причина заключалась в том, что Бальзак добавил к афоризмам Бонапарта несколько своих. Но, если даже Наполеон никогда не говорил, что монархия, как неравенство, – это принцип, «найденный в самой природе», ему следовало так сказать, и название книги в голове Бальзака означало, что он так и сказал. «Почему бы вам не заказать ее? – намекал он своей любимой покупательнице, Эвелине. – Вы купите одно из замечательнейших произведений нашего времени: философию и душу великого человека, плененного после долгих исследований вашим покорным слугой»⁸⁹²

.

Возможно, кому-то покажется легкомысленным поступком распространение книги, изданной с посвящением королю, которого Бальзак презирал. Однако неплохой способ заработать сочетался с возможностью косвенно подать совет Луи-Филиппу. Кроме того, книга помогает пролить свет на необычные политические взгляды Бальзака. Пьесы, которые он напишет в последующие годы, кампания за создание Общества литераторов, защита Себастьяна Петеля и основание еще одного журнала, «Парижское обозрение», – всю деятельность Бальзака вполне можно объяснить стремлением властвовать на литературной сцене, расплатиться с долгами и добиться торжества правосудия.

Сочетание благонамеренности и реформаторского пыла, в результате которых появились «Изречения…» шляпника, также очевидны в пьесах Бальзака, хотя оказались далеко не такими действенными: в последние десять лет его жизни они составят череду из мелких катастроф. Отчасти их даже исключили из истории французской литературы, потому что шли они плохо и давали мало сборов. Для биографа же пьесы так же интересны, как романы, а может быть, и больше. Любопытно проследить за тем, как Бальзак осваивает неизведанную территорию.

Первая законченная пьеса, сошедшая с его стола после «Кромвеля», называлась «Школа супружества» (L’École des Ménages). В ней женатый лавочник влюбляется в свою старшую продавщицу⁸⁹³. Пьесу не инсценировали до 1910 г., и очень жаль, потому что иначе она непременно стала бы важной вехой в истории французского театра: ее можно назвать одновременно наследницей «буржуазной драмы» Дидро и предтечей натуралистического театра конца XIX в. Как отметил Бодлер, Бальзак пытался впрыснуть страсть, юмор и злободневность популярного Бульварного театра в загримированный труп романтической драмы⁸⁹⁴. Новаторство и массовое потребление плохо сочетаются. «Школа супружества», как ни досадно, очутилась на ничейной территории, между классической трагедией и фарсом на тему о семейной жизни. Бальзак предложил ее недавно основанному Театру Возрождения, который просил его о пьесе. «Школу супружества» отвергли: театру требовалось нечто более спокойное, традиционное, без неожиданных отклонений от темы.