Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси

Кровь так отчаянно забурлила в груди, что я поперхнулся, будто водой, и раскашлялся. И заметил вспыхнувший в глазах Лао Чжана, Лао Лю и Лао Ланя огонек. Похоже, им нужен был такой ответ еще больше, чем мне. Особенно Лао Ланю, — я у него теперь стал любимым и самым способным учеником.

— Так не пойдет, — проговорил Лао Лань. — Главное делать свою работу, людей убеждать надо…

— Брось эти разговоры, — окоротил я, — все это я и так знаю. — Перебив Лао Ланя, я не дал ему поупражняться в лицемерии, время мое тратить. — Вы ступайте, и все, что произойдет потом, не будет к вам иметь никакого отношения, и ко всей рабочей группе тоже, все под мою личную ответственность.

И помахал им рукой, словно герой, прикрывающий отступление боевых товарищей.

Я думал, они притворно начнут уговаривать меня, и никак не ожидал, что все трое, переглянувшись, послушно зашагают прочь. Лао Лань, уходя, сменил батарейки, дал мне еще ни разу не использованные и протянул громкоговоритель со словами:

— Возьми, может, пригодится.

Но я чувствовал, что теперь мне громкоговоритель уже ни к чему. Препираться с Лань Юэцзяо уже лень, я намеревался взломать дверь, забрать ценные вещи, а потом уже в деревне ждать, пока она явится за ними. Но верну я их не сразу, а после того, как ей сделают операцию в пункте по планированию рождаемости.

Вскоре все трое скрылись из виду. Я знал, что скорее всего они ушли недалеко, наверняка, как Лань Юэцзяо, притаились где-то поблизости и в нужный мне момент тотчас появятся. Потом я понял, что ошибался: когда я в одиночку маялся у дома Лань Юэцзяо, они давно шагали по дороге обратно в деревню, по сути, сбежали от меня, как от чумного, потому что я был уже не член рабочей группы, а хулиган, готовящийся вломиться в чужой дом. Если местные изобьют меня до смерти, никто не появится даже глянуть на это.

И я принялся за дело. Пять булыжников извел, пока взломал дверь. А потом аж рот раскрыл от удивления. Две кровати, на них драная одежонка, даже москитных сеток нет. И чтобы уберечь эти две кровати, поставлена солидная дверь, на которую я извел целых пять каменюк! Потом до меня все же дошло, что Лань Юэцзяо солидную дверь поставила не из-за кроватей, а чтобы иметь возможность раз за разом превышать рождаемость. Войдя в дом и посмотрев на постели, я стал гадать, на которой она спит с мужем. Так и не догадавшись, попросту обломал все восемь ножек у обеих. В отличие от двери кровати в доме Лань Юэцзяо еле держались и тут же обрушились на пол, став похожими на «низкие кровати», на которые кладут мертвецов. В наших краях, когда человек умирает, домашние отпиливают ножки у кровати и кладут тело на нее, чтобы мертвец принимал энергию земли и, набравшись сил, пускался в путь. Такие кровати мы называем «низкими».

Больше в доме Лань Юэцзяо не было смысла задерживаться, потому что не было вообще ничего, что стоило бы унести. Я подошел к очагу, над которым еще курился дымок, заглянул в котел: кукурузная каша, да такая жиденькая, что можно смотреться в нее, как в зеркало. «Это на таких харчах Лань Юэцзяо с мужем еще и постоянно рождаемость превышают? — размышлял я. — Если они сейчас, осенью, на таком жидком вареве держатся, что говорить о зиме? Должно быть, траву жуют». Вспомнилось, какой мне ее описывали: мол, с ребенком на руках босиком в горы убегает. Если эта травоядная Лань Юэцзяо способна еще и детей рожать, то, надо полагать, уминает она ее со смаком.

И тут я услышал мычание. Поначалу не поверил, что в доме Лань Юэцзяо можно услышать такое, думал — померещилось при мысли о том, как она уминает траву. Но мычание донеслось еще и еще раз, и меня охватила радость:

— У нее скотина есть!

И словно человек, измученный жаждой и вдруг увидевший воду, я устремился на этот звук.

Вот уведу у Лань Юэцзяо корову, и тогда не я буду искать ее, а она меня. И план работы нашей группы будет перевыполнен.

Оказалось, что это буйволенок с пепельно-черной шерсткой, маленький, не старше полугода, такие рядом с мамкой пасутся на горном склоне. А этот один-одинешенек, бедолага, единственная живность в доме Лань Юэцзяо. Но я уже ни о чем особенно не переживал. На взмокшем теле тонким слоем выступила соль. Надо торопиться уводить буйволенка. Дождусь, когда за ним явится Лань Юэцзяо, прыгну в речку и смою весь пот.

Буйволенок еще без кольца в носу, надо продеть перед тем, как вести. Нашел кусок стальной проволоки, заострил конец камнем, потом принял «стойку всадника», расставив ноги на ширине плеч, чтобы в этой боевой позиции сразиться с чернышом. Ведь продевать проволоку через нос больно, да еще как! Теленок маленький, глупый, ему тигр не страшен, а я и подавно! Сбить меня с ног для него пара пустяков. Проволока у меня в руке слегка подрагивала.