Жизнь длиною в лето. Книга первая (СИ)

- А кем ты хочешь стать? - интересовалась Марина у Кармель. - Есть же у тебя склонность к чему-то?

- Понятия не имею. Даже не знаю, чего хочется, - призналась расстроенная Кармель, чувствуя себя не полноценной. У всех есть мечты, а у неё нет.

Ольга откинула длинные светлые волосы за спину, посмотрела внимательно на подругу и сделала вывод:

- То есть тебе всё равно куда поступать?

Кармель обдумала вопрос и поняла: ей, и правда, всё равно.

- У меня ещё целых пять лет, что-нибудь придумаю.

Марина встрепенулась.

- И почему жизнь такая несправедливая Мне чтобы поступить, из кожи вон придётся выпрыгнуть, родителям кредит брать, в долги влазить, а тебе всё на блюдечке предоставлено.

В глазах Ольги вспыхнуло любопытство.

- В деревне говорят: твой папаша мебельную фабрику у работяг за копейки отжал и себе присвоил.

Кармель впервые почувствовала со стороны подруг неприязнь и зависть.

- Я ничего об этом не знаю.

Марина пожала плечами.

- Ага, тебе так проще. Как говорит моя мама: "Кто чем руководил, тот, то и заимел".

Вечером Кармель спросила у бабушки:

- Это правда, что папа фабрику украл?

Бабушка отставила кружку с чаем в сторону.

- Это называется приватизация, а в народе прихватизация. По закону всё правильно, по совести - нет. Но твой отец хороший руководитель, без него бы фабрика обанкротилась и давно разорилась. Посмотри на наше Захарьино. Вот наши начальнички они да, наворотили делов. Совхоз развалился, отделения закрылись. Ты, наверно, не заметила, но из села уже многие уехали. Работы нет, школы и детсада тоже, дороги лет десять не ремонтировались. Скоро пешком до трассы ходить будем. Если так и дальше пойдёт, в Захарьино одни старики останутся.

- Я заметила, что детей почти нет.

- Вот-вот, умирает село. Больно смотреть. Тебе трудно поверить, но когда мы переехали сюда с дедушкой, в отделении почти сто работников трудилось, а в клубе даже свой драмкружок имелся, спектакли ставили. Весело жили.

Посигналила машина, отрывая Кармель от дум.

- Сашка приехал, - раздался голос бабы Мани, заставив девушку подскочить на скамейке.

"Надо же, я так задумалась, что не услышала шагов соседки".

- Тебе бы надо съездить на могилки к Машиным родителям и привести их в порядок. Там давно никто не был.

Кармель вспомнила: в один из своих приездов в Захарьино, они с бабушкой куда-то далеко ходили на кладбище и там пололи траву.

- Я даже дороги не знаю.

- А тут всё просто, - баба Маня показала рукой на еле заметную дорогу через поле. - Идёшь по ней, упрёшься в хутор Благодатный, пройдешь по его единственной улице, за хутором кладбище. Кстати, в хуторе две старухи живут лет по девяносто, но ещё при памяти, они могут подсказать, где похоронены Синельниковы. У них же можно попросить тяпку и топорик, мало ли вдруг на могилах кусты выросли. У меня можешь велосипед взять, чтобы ноги не бить.

- А на машине туда можно проехать?

- Нет. Особенно на твоей, ползущей брюхом по земле.

Снова просигналил Кузнецов и бабка, чертыхнувшись, поплыла к выходу из кладбища.

- А почему вы не согласились сюда поехать на моей машине? - поинтересовалась Кармель.

- А не доверяю я тебе. Может, ты права купила, а Сашка ловко водит, с ним я не опасаюсь.

***

На следующее утро Кармель умывалась во дворе, когда услышала чей-то хриплый голос у калитки. Она быстро промокнула лицо полотенцем и отправилась на зов. Возле забора, держась за штакетины, стоял, пошатываясь, Сергей Панов.

- Ириска, - он с трудом вытолкал её прозвище из посиневших губ. - Скажи ей, чтобы она уходила. Сил больше нет на неё смотреть. - Он выудил из кармана чекушку, присосался к горлышку бутылки, как младенец к соске. Его глаза глянули на Кармель более осознанно. - Посмотри. Она стоит рядом с тобой.

Кармель вздрогнула и огляделась вокруг - никого.

- Да вот же, - дрожащий палец Чучи ткнул в воздух рядом с ней.

Кармель насторожилась и посоветовала гостю отправиться домой.

Сергей мгновенно разозлился:

- Сговорились! Ты специально делаешь вид, что не видишь её!

- Да кого её? - изумилась Кармель.

- Невесту мою, Оксану. Она пришла утром и стала ругать меня, а сейчас стоит вся в крови и плачет, - Чуча всхлипнул. - Пусть уходит. Не могу её видеть. Сердце болит. Всю душу мне вынула.

Кармель потихоньку стала отступать к дому. Она уже догадалась: Сергей допился до белой горячки. Нужно вызвать "Скорую" или хотя бы позвонить Кузнецову.

- Ты куда? Она говорит: ты виновата в её смерти, - вдруг заорал Сергей, распахивая калитку, и дёргаными движениями бросаясь за Кармель.

Та взвизгнула от страха и помчалась к дому. Непонятно, откуда у тщедушного алкоголика взялись силы, но он догнал её у двери и повалил на землю. Цепкие руки Сергея сжались на горле. Кармель сумела ткнуть ему пальцем в глаз, он взвыл и разжал руки. Она оттолкнула его от себя ногами, заскочила на кухню и захлопнула за собой дверь на засов. Телефон лежал на столе, трясущимися руками набрала номер Кузнецова. Под ударами Чучи затряслась входная дверь.

- Саша, помоги! Сергей ломает дверь, он чуть не задушил меня. У него белая горячка!