Жизнь двенадцати цезарей

Кроме того, он усердно заботился о том, чтобы римский народ был чистым по крови, не смешивался с иностранцами или рабами, поэтому крайне скупо давал права римского гражданства и ограничил свободу отпускания на волю. В ответ на просьбу Тиберия дать права гражданства греку, одному из его клиентов, он написал, что даст его только тогда, когда Тиберий лично убедит его в справедливости своей просьбы. Он отказал и Ливии, просившей у него права гражданства для одного платившего подати галла, но освободил его от податей, говоря, что скорее согласится поступиться частью доходов Государственного казначейства, нежели уронить честь прав римского гражданства. Он не только с трудом отпускал на волю рабов, но более того, отказывался давать им свободу по закону, так как наводил тщательные справки о числе, средствах к жизни и разрядах отпускаемых на волю. Кроме того, он объявил, что бывавшие в тюрьме или подвергнутые пытке не могли получать ни одного из видов отпускания на волю[120] для приобретения прав гражданства.

Август старался также ввести в употребление старинные костюмы. Заметив однажды в народном собрании толпу людей, одетых в платья темного цвета, он вскричал в негодовании: «Вот римляне, владыки вселенной, народ, одетый в тогу!»[121]

Он немедленно приказал эдилам, чтобы впредь все являлись на форум или находились вблизи него в тогах, без плащей.

При всяком удобном случае он выказывал свою щедрость в отношении всех сословий. После того как царская казна была привезена в столицу, во время александрийского триумфа, Август благодаря массе свободных денег заставил уменьшить проценты и этим поднял в цене земельную собственность. Позже, когда от продажи имений осужденных выручались огромные суммы, он каждый раз отдавал их без процентов на известный срок тем, кто мог представить двойной залог.

Он увеличил сенаторский ценз и вместо прежних восьмисот тысяч сестерциев довел его до миллиона двухсот тысяч, причем не имевшим такого состояния пополнил его до вышеупомянутой цифры. Он часто делал денежные подарки народу; но сумма их была неравномерна — иногда четыреста, иногда триста, а подчас и двести пятьдесят нуммов на каждого. В данном случае он не обходил и детей, хотя обыкновенно они получали подарки не ранее одиннадцати лет. Во время малого подвоза хлеба он часто продавал его по самым низким ценам, а иногда раздавал всем даром; он также удваивал обозначенную на марках сумму выдачи.

Для доказательства, что этот государь заботился больше о благе других, нежели о приобретении любви к себе, можно привести тот факт, что, когда народ стал жаловаться на недостаток и дороговизну вина, он заставил его замолчать своим в высшей степени суровым ответом, что его зять Агриппа принял надлежащие меры для доставления воды в большом количестве, чтобы население не страдало от жажды. Когда народ начал требовать от него обещанного им подарка, Август отвечал, что он честный человек, но, когда от него стали требовать вовсе не обещанного им, он в одном из своих эдиктов назвал это подлостью и бесстыдством и заявил, что не даст подарка, хотя раньше решил дать его. В другой раз, убедившись во время раздачи подарков, что в число граждан было включено много вольноотпущенников, одинаково серьезно и энергично отказал в выдаче подарков тем, которым они не были обещаны, а в заключение дал прочим менее обещанного, чтобы не выходить из пределов назначенной суммы. Однажды во время неурожая, с которым было трудно справиться, он приказал выслать из столицы торговцев рабами, разных ланист и всех иностранцев, исключая врачей и учителей, а отчасти и рабов. Когда недостаток в хлебе наконец уменьшился, он, по его словам, решил навсегда уничтожить раздачу хлеба казной, так как, в расчете на это, прекратилась обработка земли, но затем отказался от своего намерения, уверенный, что рано или поздно после него этот обычай будет восстановлен, ради приобретения популярности. Он удовольствовался тем, что придал этому делу соразмерность, приняв во внимание интересы крестьян и торговцев хлебом наравне с интересами народа.

В отношении публичных игр он и их числом, и разнообразием, и великолепием оставил всех позади себя. По его словам, он четыре раза давал игры от своего имени и двадцать три — за других магистратов, которые либо отсутствовали, либо не имели достаточных средств. Представления давались иногда в различных кварталах, на нескольких сценах, причем актеры играли на всех языках и не только на форуме и в амфитеатре, но и в цирке, и за барьером. Иногда представления состояли исключительно в борьбе зверей. Давались и состязания атлетов, — для чего на Марсовом поле соорудили деревянные сиденья, — а раз даже устроили морское сражение, в бассейне, возле реки Тибр, на месте нынешнего императорского парка. В эти дни по приказанию Августа в городе снаряжали караулы, чтобы обезопасить от бродяг немногочисленное остававшееся в домах население.