Жизнь есть экстаз. Практика активных медитаций Ошо

У меня нет абсолютных ответов, у меня есть только средства – психологические ответы. И ответ зависит не от меня, он зависит от вас: в зависимости от человека я даю тот или иной ответ.

Вот почему я не могу быть гуру – никогда! Будда может быть гуру, но я – нет. Я не могу быть последовательным – как я могу быть последовательным, если вы все такие разные? И я не могу создать секту, потому что для этого нужно быть очень последовательным. Если вы хотите создать секту, вы должны быть последовательным, тупо последовательным, и вы должны отрицать все противоречия. Они есть, но вы должны их отрицать, иначе вы не сможете привлечь последователей. Поэтому я больше похож на психиатра, чем на гуру, – психиатр плюс еще кое-что. Для меня важны вы. Если вам это понятно, тогда можно сказать кое-что еще.

Под «сознанием» я подразумеваю движение к жизни во всей ее полноте. Вы никогда не бываете полностью живыми. Иногда вы более живые, и вы это замечаете, а иногда менее живые. И когда вы более живые, вы чувствуете себя счастливыми. Ощущение счастья – это не что иное, как ваше восприятие полноты жизни. Когда вы кого-то любите, вы становитесь более живыми, и этот жизненный подъем одаряет вас ощущением счастья. Но тогда вы начинаете проецировать причины своего счастья на другого человека.

Встречаясь с природой, вы становитесь более живыми, в горах вы становитесь более живыми, а когда вы живете среди машин, вы менее живые – это происходит из-за ассоциативных связей. Среди деревьев вы становитесь более живыми, потому что когда-то вы были деревьями. Глубоко внутри себя вы просто ходячие деревья, с корнями, уходящими в воздух, а не в землю. И на берегу океана вы чувствуете себя более живыми, потому что первая жизнь зародилась в океане. Даже состав воды в нашем теле до сих пор такой же, как в океане, с таким же соотношением солей, как в океане.

Если вы мужчина, то рядом с женщиной вы чувствуете себя более живым, чем рядом с мужчиной. Рядом с мужчиной вы чувствуете себя менее живым, потому что ничто вас не вдохновляет, вы замкнуты в себе. А противоположная энергия вдохновляет вас – пламя трепещет, вы становитесь более живым. И когда вы становитесь более живым, вы начинаете чувствовать себя счастливым.

Под словом «душа» подразумевается полнота жизни – полнота жизни не с кем-то, а в самом себе, без каких-либо внешних причин. Океана нет, а вы становитесь океаническим, неба перед вами нет, а вы становитесь самим пространством, любимого человека рядом нет, но вы сама любовь, и больше ничего.

Я имею в виду, что вы становитесь живым вне зависимости от чего-либо. Вы ни от кого и ни от чего не зависите: вы свободны. И когда есть эта свобода, эта внутренняя свобода, ваше счастье уже не может рассеяться. Это жизнь во всей полноте, полное сознание. И это не может быть утрачено. В этой полноте жизни происходят многие вещи, которые нельзя по-настоящему понять, пока они не случатся. Но предварительно я могу дать вам такое определение души: это значит быть полностью сознательным, полностью живым, совершенно счастливым без всякой связи с чем бы то ни было. Если вы можете любить или быть счастливым без причины, вы – душа, а не тело. Почему? Телом я называю часть вашей души, которая всегда существует во взаимосвязи с внешним существованием. Когда есть причина для грусти, вам становится грустно, когда есть повод для радости, вы чувствуете себя счастливым, но вы никогда не чувствуете себя вне зависимости от чего-то еще. Состояние, когда никаких причин нет, но вы ощущаете полноту жизни, полноту сознания, и есть душа.

Но это ориентировочное определение. Это просто указание – оно не определяет, а только указывает. За ним многое стоит, но это лишь палец, указывающий на Луну.

Никогда не путайте палец с луной. Палец – не Луна, а только указатель. Забудьте про палец и посмотрите на Луну. Все определения таковы.

Ты спрашиваешь, индивидуальна ли душа. Это бессмысленный вопрос, однако вам он простителен. Это похоже на вопрос слепого.

Слепой ходит с тросточкой, без нее он не может ходить: с ее помощью он нащупывает дорогу в темноте. Если ему предложат сделать операцию на глаза, чтобы он мог видеть, он задаст вполне закономерный вопрос: «А если у меня будут глаза, смогу ли я по-прежнему нащупывать тросточкой дорогу в темноте?»

Если ему скажут: «Тросточка тебе не понадобится», он не поверит. Он скажет: «Что это будет за существование без тросточки, что за жизнь? То, что вы предлагаете, неприемлемо. Непостижимо. Без тросточки нет и меня. Что станет с моей тросточкой? Прежде всего я хочу знать это».