Жизнь есть экстаз. Практика активных медитаций Ошо

И вскоре он начинает видеть тщетность всех своих усилий, они теряют смысл. Он бегает, делает много разных механических вещей, разгадывает головоломки, повторяет мантры, что-то делает без конца. И я говорю: «Делай это искренне». Я прекрасно знаю, что его действия ни к чему не приведут, но, когда все средства будут исчерпаны, он увидит, что все это чепуха. И в такой момент, когда он поймет тщетность всех своих усилий, он вдруг уснет. Сон придет не в результате его усилий, но усилия помогут: они помогут ему осознать, что все усилия тщетны.

Так что продолжайте желать, продолжайте что-то делать ради достижения запредельного, но постоянно помните при этом, что оно не придет в результате ваших усилий. Но не прекращайте усилий, потому что усилия вам помогут. Благодаря усилиям вы настолько разочаруетесь в своих желаниях, что, в конце концов, просто сядете и будете сидеть, ничего не делая, и тогда все случится! Произойдет прыжок, взрыв.

Итак, я делаю нечто очень противоречивое: я знаю, что это происходит без всяких техник, и все же придумываю разные техники. Я знаю, что вы ничего не можете сделать, и все же настаиваю на том, чтобы вы что-то делали.

Вы меня понимаете?

Глава 11. Что такое душа?

Вопрос:

Что представляет собой то, что ты называешь атманом, душой? Это само сознание, или это что-то индивидуальное?

На самом деле, что бы это ни было, что бы мы ни называли этим словом, мы это упускаем. Создавая понятия, мы всегда упускаем реальность, – любые понятия – поэтому, что бы мы ни называли душой, атманом, «Я», это не то, что есть в действительности. Те люди, которые создали это понятие, дали ему определение, изначально пытались сделать нечто абсурдное. Они пытались сказать то, что нельзя высказать, пытались описать то, что нельзя описать, пытались создать теорию относительно того, что не может быть познано.

В этом отношении существуют три разных подхода. Во-первых, есть мистики, знающие, которые хранят полное молчание. Они не дают никаких определений – они говорят, что все определения бессмысленны. Затем, есть другая группа мистиков, самая большая группа, которая говорит: «Даже если усилие тщетно, оно может помочь. Иногда даже ложная теория ведет к истине, иногда даже неправда может стать правдой, иногда даже ложный шаг может привести к правильному концу. Он может в начале казаться неправильным, или даже в конце он может оказаться неправильным, но все же ложные средства могут помочь».

Вторая группа считает, что, даже сохраняя молчание, вы все равно говорите, что ничего не может быть сказано. Именно этой второй группе мистиков принадлежат определения. И есть еще третий тип мистиков, которые и не молчат, и не дают определений. Они просто все отрицают, чтобы вы об этом даже не думали. Будда относится к третьему типу. Если вы его спросите, есть ли душа, есть ли Бог, есть ли существование за пределами этой жизни, он скажет, что нет. Даже когда перед его смертью кто-то спросил: «Будешь ли ты существовать после смерти?» – он ответил отрицательно.

Он сказал: «Нет! Меня не будет. Я исчезну из существования так же, как исчезает погасшее пламя». Вы не спрашиваете, куда девается пламя, когда оно гаснет, – оно просто исчезает, прекращает свое существование. Вот почему Будда говорит, что нирвана означает «исчезновение пламени», а не просто мокшу, освобождение. Будда говорит: «Это и есть освобождение: исчезнуть полностью». «Быть» так или иначе означает быть в рабстве. Это третий тип.

Все эти три типа не согласны друг с другом: те, кто говорит, считают, что те, кто хранит молчание, недостаточно сострадательны – они должны были бы сказать что-нибудь тем людям, которые не понимают молчания. И те, кто дает определения, тоже спорят между собой – это неизбежно, потому что определений так много.

Любые определения – только средства. Каждый дает свое определение: у Махавиры одно определение, у Шанкара другое, потому что все определения одинаково ложны и одинаково истинны. Нет никакой разницы. Определение зависит от человека, который его дает. Определений так много, и на основании этих определений образовалось так много религий и философских систем, и от этого ум человека, в конце концов, так запутался, что иногда более сострадательными кажутся те, кто хранил молчание. Определения привели к конфликтам. Одно определение исключает другие: оно не может их признать, иначе бы оно противоречило само себе.