Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону

Положение трех французских принцев было далеко не блестящее и не счастливое… Зато при трех эмигрантских дворах против держав господствовало крайнее неудовольствие. Они начинали понимать, что все это благородное усердие коалиции к делу монархии скрывало сильнейшую ненависть к Франции. Австрия, водрузив свое знамя на крепостях Валансьенна и Конде, лишь вызвала, по мнению французских эмигрантов, решительный порыв патриотизма. Пруссия, мирные наклонности которой более не составляли для них тайны, изменяла, по их словам, всем своим обязанностям. Питт, из всех союзников относившийся к ним наиболее положительно и пренебрежительно, был им всех ненавистнее. Они его иначе не называли как «коварный англичанин» и говорили, что надо у него брать деньги, а затем обманывать его, где только можно. Они находили, что рассчитывать можно на одну только Испанию, что она поступает как верная родственница, искренняя союзница, что только на нее можно возлагать свои надежды.

Эти три маленьких эмигрантских двора, так плохо ладившие с державами, и между собою ладили не лучше. Веронский двор, мало деятельный, давал эмигрантам приказания, которых никто не слушался, делал кабинетам сообщения, которым никто не внимал, через непризнанных агентов, относился с недоверием к двум другим, ревновал к деятельной роли принца Конде на Рейне, к уважению, которым он сравнительно пользовался у кабинетов, вследствие своей храбрости, хотя и довольно неосмысленной, и даже завидовал путешествиям графа Артуа по Европе… Таково было положение роялистской партии во Франции и вне Франции» (Тьер

. Т. 3. С. 285–287).

Николай Румянцев, часто бывая в Кобленце, в Вероне и в других местах, где укрепились эмигранты, и стараясь побольше узнать о событиях в Париже и об усилиях трех эмигрантских дворов, чувствовал себя крайне растерянным от их непредсказуемой политики, бесполезных и противоречивых указаний графа Прованского, от высокомерного и непредсказуемого графа Артуа, побывавшего и в Петербурге, и в Лондоне, получившего и от одного двора, и от другого материальную помощь, но беззаботно относившегося к тому, чтобы объединить усилия к совместным действиям против революционной Франции. Принц Конде был одинок как лидер.

Читая газеты, встречаясь с известными представителями французской аристократии, братьями короля, германской и австрийской знатью, граф Румянцев, зная почти все подробности французской трагедии, был немало удивлен первым победам французской армии, отстоявшей независимость от иностранной интервенции, укреплением конвента, простившего эмигрантов и разрешившего их возвращение во Францию, подготовке к новым выборам, в ходе которых победили роялисты и жирондисты, принятием новой конституции, по которой управителями Французской республики стала Директория, состоявшая из пяти человек.

Через пятнадцать месяцев Директория, одержав ряд серьезных побед и наладив снабжение французов продовольствием и денежным обращением, доказала свою способность управлять великой Францией. Но за это же время также показала слабости своего управления, дала возможность увидеть в пяти директорах проявление их страстей и «несогласие их характеров»: «Люди, живя долго вместе, неизбежно или отталкиваются друг от друга, или привязываются и сходятся между собою соответственно своим наклонностям» (Тьер. С. 367–368).

Все чаще упоминалось имя молодого генерала Бонапарта, превосходного артиллериста и талантливого руководителя, ставшего одним из генералов конвента.

Графу Прованскому и графу Артуа не удалось сплотить Австрию и Пруссию в твердый союз против революционной армии, и, почувствовав, что общее дело провалилось, граф Прованский как частное лицо отбыл в Испанию, а граф Артуа со старшим сыном уехал в Англию. Граф Румянцев тоже почувствовал, что наступил конец его представительства при французских принцах, вернулся во Франкфурт, докладывая императрице, что «таковым делом и отсутствием положен миссии моей при Королевских Высочествах предел».

3. Екатерина II и князь Потемкин в ходе второй войны с Турцией

Как известно, 12 августа 1787 года Оттоманская Порта, подстрекаемая Англией и Пруссией, официально объявила России войну. Украинская армия, под руководством фельдмаршала Румянцева, составляла одно соединение русской армии, другим соединением, Екатеринославской армией, руководил князь Потемкин. Из переписки императрицы Екатерины II и князя Потемкина станут известны основные черты движения этой кровопролитной войны, ее удачи, конфликты, подвиги и поражения. По свидетельствам историков и очевидцев, князь Потемкин «был блестящим администратором и государственным деятелем в дни мира», но «был беспомощен в пору войны». То ли действительно болезнь съедала его, то ли другие напасти отняли у него силу, и он то и дело просит у императрицы помощи, настаивает на передаче командования фельдмаршалу Румянцеву. Однако, получив на это разрешение, тут же отказывается от его исполнения.

Екатерина II – Г.А. Потемкину (августа 19 ч., 1787):