Жизнь и любовь (сборник)

Курил трубку он с чувством, изредка выпуская тонкой струйкой сизый дымок. Проходя в очередной раз мимо, Вячеслав почтительно поздоровался с ним, ему был симпатичен этот загадочный старец.

– Самбайну, – склонив голову, сказал молодой человекэ.

– Мэндээ, – ответил старец, и продолжил. – Хубун наша ириштэ, – и показал ладошкой на скамейку рядом с собой.

Вячеслав подошёл и сел. Ата Ташты-бай заговорил:

– Мая знаит твоя имя, мая хочит немножко говорить, твоя мама Зина хорошо дружил моя жинка, теперь давно нет. Как живет Зина? Давно не видел, однако.

Вячеслав рассказал ему, как он с мамой живёт. В разговоре он спросил Ата Ташты-бая, чем он занимался в молодости.

– Однако, сколько есть память, всегда охотник, большой зверь не стрелял, больше, однако, лиса, куница, соболь, шибко хорошо брал, белка много брал, рысь было попадал.

После они ещё не раз обсуждали охотничьи дела.

Однажды Ата Ташты-бай сказал:

– Сын хотел, один был, медведь задрал, больше парня не был, дочка слабая, – помолчав, предложил. – Давай, однако, охотника из тебя учить буду. Будешь пушнину то добывать, хороший работа, однако.

Вот и получил Вячеслав от него много полезных знаний по пушной охоте и премудростям таёжного выживания. Научил, что нужно взять с собой из провианта и чем запастись на всякий случай.

– Пойдёшь зимовать, зима суровая, рисковать нельзя, глупо, лишний раз лучше поспать.

Рассказывал Ата Ташты-Бай своему ученику о своих тайных местах, где водились разные пушные зверьки, об их повадках и способах лова на различные самодельные ловушки, пасти, петли и многие другие самоловы.

Первый раз посоветовал идти на зимовьё, куда Вячеслав и собирался теперь. Подробно рассказал, как его найти и предупредил:

– Токо не надо ходи по ручью, живи на зимовьё, охота ходи по хребет на россыпь и падям, – старательно рассказывал, где россыпи, как на них искать зверюшек, где и какие пади. – Там може попадёт тебе мои поставы, сгнили, однако давно, – с сожалением сказал он перед отъездом, молодого охотника в тайгу.

В тайгу Вячеслав ходил с детства и раньше, за грибами, разной ягодой, за черемшой и кедровым орехом, как правило в компании, со взрослыми. С дядей приходилось и на охоту ходить, на лисиц, зайцев, на боровую дичь, он брал Вячеслава с собой иногда даже с ночевкой в зимней тайге, под сенью сосен в снегу у костра. Юношей с друзьями, по ранней осени, ходили за кедровым орехом и жили прямо в кедровнике по нескольку дней. В таких походах, бывало, случались, различные неожиданные истории. Так что теперь Вячеславу осталось только перетащить всякую всячину, которую он привёз по тележнику на двух волокушах. Лошадей и волокуши он нанял в бурятском улусе, в который приехал на попутной полуторке из Улан-Удэ. От города до улуса более двухсот километров, а от улуса до тайги около десяти, да и по тайге не меньше. Хозяин лошадей, его имя Доржи, встал утром ещё до восхода солнца и разбудил Вячеслава. Умылись выпили чаю с лепёшками и хурудом, это плотный творог, покрытый крутой сметаной и выдержанный на солнце, который приготовила его мать. Чай готовится тоже национальный, хорошо заваренный брусочный зелёный с молоком, бараньим жиром и поджаренной пшеницей. После такого завтрака есть не хочется до вечера. Волокуши и весь скарб с Доржи уложили на телегу с вечера. Вячеслав ещё допивал свой чай, а Доржи уже запряг лошадь в телегу. Не теряя времени они тронулись в путь. Доржи верхом, Вячеслав на телеге. Солнце едва начало брезжить. За нами увязался молодой пёсик, лайка. Несколько раз Доржи пытался его прогнать обратно, но тот каждый раз догонял вновь в конце концов, Доржи махнул рукой: «Пускай, пригодится, тебе лучше будет». Их отъезд сопровождался голосами просыпающегося улуса, из него доносились негромкие голоса людей, задорные петушиные переклички, ленивый лай собак и призывное мычание ещё не подоенных коров. Все утренние звуки слышались как-то по-особому, они как бы, звенели в хрустально чистом пространстве, и казалось, существовали сами по себе. Выехав за околицу, они ехали по дороге, которая пролегает по бескрайнему лугу, покрытому густым и высоким душистым разнотравьем. Над лугом медленно начинает подниматься прозрачный туман. Потянуло прохладой. С восходом солнца то тут, то там раздаются пересвисты сусликов. Высоко в небе слышится песня жаворонка. Ехали молча. Каждый думал о чем-то своем. Под монотонные и глухие звуки копыт и пофыркивание лошади одолевала легкая дрёма. Солнышко начинало своим утренним теплом рассеивать туман и трава от росы казалась особенно свежей и сочной. Возникла мысль: «Лошадям, наверное, очень хочется остановиться и пощипать эту аппетитную травку».