Армии Шейдербауер

Жизнь и смерть на Восточном фронте

Взгляд со стороны противника

Часть первая

ПОДГОТОВКА

Август 1941 — июнь 1942:

призыв в армию и учеба

Мне надо было прибыть в егерские казармы города Сен-Авольд области Вестмарк к 15.00 1 августа 1941 г. Если бы не это слово «Вестмарк», то я бы не имел ни малейшего понятия о том, куда мне следовало отправляться. Вестмарк было наименованием, присвоенным территории, которая была присоединена к Рейху после капитуляции Франции. Включала ли она в себя только бывшие германские земли Эльзаса и Лотарингии, или еще что-то, не знал никто. Во всяком случае, мне пришлось прибегнуть к помощи крупномасштабной карты, чтобы отыскать Сен-Авольд, который, как я наконец обнаружил, находился между Саарбрюкеном и Мецем (Лотарингия). 1 августа не было обычной датой призыва — как правило, датами призыва были 1 апреля и 1 октября. Оказалось, что на самом деле, в соответствии с Полученными призывными повестками, 1 августа к месту назначения прибыло всего лишь несколько молодых парней. Поскольку в это время моя мать находилась в Лизертале вместе с Руди и Лизль, я поехал к ним. На 31 июля у них была запланирована поездка в церковный приход Эйзентраттен к семье пастора Шимика, школьного друга моего отца.

Оттуда я и отправился в путь на рейсовом автобусе, который довез меня до города Шпитталь на реке Драва. Дальше я поехал на скором поезде через Зальцбург. Ночью мы пересекли южную Германию и прибыли в Саарбрюкен, где я вышел, чтобы пересесть на обычный пассажирский поезд, который шел на Мец. На платформе я встретил одного парня, который, как и я, оглядывался по сторонам. Он тащил с собой два больших чемодана. Я поговорил с ним. Выяснилось, что мы оба направлялись в одно и то же место. Это был Людвиг Поповски, сын водителя трамвая из Вены. В нем я нашел своего первого товарища. В течение двух лет мы находились в относительной близости друг от друга.

Никто из нас не знал и не мог объяснить, почему мы оказались именно в этом районе. Не знали мы ничего ни о том подразделении, к которому были приписаны, а именно 2-й роте 7-го резервного батальона, ни о той части страны, из которой поступало пополнение. Поповски, как и я, решил довериться случаю, относительно того, в какую пехотную часть он попадет. Загадка разрешилась вскоре после нашего прибытия на место. Прежде всего, нам пришлось тащить свой тяжелый багаж от станции Сен-Авольд два километра через горку, за которой находился этот маленький городок. Егерские казармы располагались на его окраине.

Мы прибыли на место примерно в 14.30. Хотя мы еще не были солдатами, нам все же пришлось испытать на себе истину поговорки, которая гласит, что «половину своей жизни солдат должен ждать попусту». В этом, конечно, есть смысл. Как бы то ни было, но в 15.00, в известной степени официальным образом, в моей биографии открылась новая и очень важная глава. Выяснилось, что мы были приняты на обучение в качестве кандидатов на офицерское звание. Большинство ребят было из Нижней Силезии. Один приехал из Рура, двое из Богемии, и мы с Поповски из Вены.

Располагавшийся в Сен-Авольде батальон являлся резервным подразделением 7-го пехотного полка, который в мирное время дислоцировался в силезском городе Швейдниц (в наст, время польский город Свидница. — Прим. ред.). Мы узнали, что весь Силезский резервный корпус был переброшен в «Вестмарк». Во Французской кампании 7-й пехотный полк находился под командованием полковника из Вены. В то время полк получил пополнение из Вены численностью около батальона. Случилось так, что вплоть до самого конца войны почти в каждой роте я встречал, по крайней мере, одного венца или австрийца.

Со своей стороны, я часто сожалел о том, что не предпринял ни одной попытки попасть в часть, укомплектованную моими земляками. До того как стать солдатом, я мечтал о том, как было бы здорово пройти парадным маршем по венской Рингштрассе вместе с возвращающимися домой войсками. Но позднее мои сожаления свелись к тому, что у меня не было живущих рядом со мной близких боевых товарищей. Это стало для меня очевидным, когда после войны мне пришлось заседать в окружном суде города Линца вместе со своими коллегами Заунером и Хеметсбергером. Они воевали в составе 45-й австрийской дивизии. Заунер был среди солдат Линцского пехотного полка — «сыновей земли и города», которые ушли на фронт из казарм городского замка. Хеметсбергер был артиллерийским офицером штаба дивизии.