Жизнь космического корабля

А столкнувшись, эти два чувства выдали такую дикую смесь, что интеллект корабля, зародышевый, но все же интеллект, оказался просто не готов.

Подавлен — и тут же присоединен к разуму двоих живых существ в капсуле, как нечто подчиненное.

Вроде недавно выращенной руки или ноги.

Они слушаются, да. Но так неуверенно, так неравномерно… к ним еще надо привыкнуть.

И Аврора проводила привыкание.

Рядом с собой она ощущала теплое сознание Романа.

Его любовь, нежность, искренность…

Его уверенность в силах любимой женщины.

И это держало ее на грани безумия. Позволяло давить попытки сопротивления — и приказывать громадному кораблю.

Более того — ощущать его своим телом — и распоряжаться.

Очень медленно открывались орудийные порты, Аврора узнавала свое новое тело — и в то же время осознавала себя человеком. Она помнила, КТО она.

И зачем она здесь.

Она защищает свой дом. И свою семью.

И никуда не уйдет.

***

Корабль Эрасмиуса оказался поистине страшным оружием.

Хоть он и назывался крейсером, но навскидку Аврора определила его, как треть эскадры. По мощности по скорости, по силе орудий, а возможность нырять в гипер чуть ли не на десять уровней вообще привела ее в восторг.

Ученые отдали бы за такое правую руку, но она сейчас была не теоретиком. Хотя посчитать уравнения и записать их было бы интересно.

Но жить ими…

Это вообще было ни с чем не сравнимое удовольствие.

Всю жизнь Аврора легко взаимодействовала с электронными приборами. Любые компьютеры, сети…

А сейчас она нашла вторую половинку себя.

Нашла — и понимала, что лучше — не бывает.

Для этого она и создана. Во всех смыслах слова.

Идти через гипер, гулять между звездами,… сражаться.

Сражаться.

Рядом висели в гипере искорки других разумов.

Бедных. Неустойчивых. Для которых Аврора была ведущей. Эрасмиус обещал, что замкнет все на ее корабль — и не соврал.

Она была флагманом.

И у нее была собственная небольшая эскадра.

Всего четыре десятка кораблей.

А против них шла армада. Эскадра Висена с приданными ей шестой, седьмой и восьмой эскадрами.

Десятки крейсеров сотни линкоров, тысячи эсминцев, катеров, легких истребителей…

Выдержат ли они?

Обязаны!

Аврора ощутила прикосновение разума Рона.

И на всю эскадру зазвенело тихое:

Клянусь: назад ни шагу! Скорей я мертвый сам

На эту землю лягу, чем эту землю сдам.

Клянусь, мы будем квиты с врагом. Даю обет,

Что кровью будут смыты следы его побед!..

А если я нарушу ту клятву, что даю,

А если вдруг я струшу перед врагом в бою,

Суровой мерой мерьте позор моей вины:

Пусть покарает смертью меня закон войны!

Когда-то давно эту клятву давала другая женщина. Защищая своих подруг…

Аврора не знала ничего о другой Авроре, в честь которой была названа.

Да и знала бы…

Что это изменяет для тех, кто идет в бой?

За родных, друзей, любимых… за родину?

Что изменится для тех, кто поклялся отдать все, все, до последнего вздоха, последней капли крови, лишь бы враг не пришел в твой дом?

Такие люди уже не ценят свою жизнь.

Разве она чего-то стоит?

Стоит.

Стоит той пяди земли, которой не коснулась вражеская нога.

Стоит свободной и счастливой улыбки ребенка, которому ты сберег родителей.

Стоит.

Вечной народной памяти.

Но об этом Аврора и Роман не задумывались.

Они шли в бой.

Безнадежный. Смертельный.

Священный бой за свою родину.

***

Когда неподалеку от оборонного пояса Русины из гипера вылетел неизвестный корабль — тревогу подняли сразу. Эстевис так настроил солдат, что те вскидывались даже от пролетающего метеорита, подозревая в нем вражеского шпиона. А тут — корабль. И не простой…

Подающий сигналы, которые подавал 'Стремительный'.

Кораблик пришвартовался к станции — и распахнул шлюзы.

И десант хлынул внутрь волной.

Впрочем, волна почти сразу же захлебнулась и отпрянула. Потому что внутри были свои. Артем Гринин и Лад Вальский. И оба держали на руках детей.

Третий человек был незнаком десанту. Но надо полагать — это не враг. Иначе бы он не стоял так спокойно. И смотрел с иронией.

— Что происходит? — уже спокойнее спросил командир десантников. Но ответил не Лад не Артем… Ответил третий.

— НОПАШ атаковал. Они хотели пройти тайно и обрушиться на Русину. По дороге столкнулись с нами.

— С вами?

— разрешите представиться. Эрасмиус Гризмер. Могу я видеть Данила Варина?

— можете с ним связаться.

Командир поняв, что тут что-то незнакомое и серьезное — решил перевести стрелки на начальство.

Связаться с Вариным удалось быстро. Стоило только упомянуть фамилию незнакомца, как Варин отозвался на вызов. Еще бы! Это рядовым русинцам не было дела до окружающего мира. А вот Варин обязан был знать…

Эрасмиус Гризмер…

Создатель его невестки…

***