Жизнь Лавкрафта

   Он повествует о человеке, обнаружившем (или, скорее, обнаружившей) себя на неком полуострове близь стремительного потока и не знающем, кто он и как здесь оказался. Полуостров отрывается от остальной суши и плывет вниз по реке, которая постепенно размывает этот новорожденный островок. Вдали рассказчик видит зеленый луг, который "странно притягивал мой взор". По мере того, как остров приближается к зеленому лугу, герой начинает различать странное пение; но, когда он оказывается достаточно близко, чтобы увидеть "источник пения", его внезапно посещает катастрофическое озарение: "там открылось ужасающее разъяснение всего, что мучило меня". На этом неясном намеке текст становится неразборчив - ведь, как было предупредительно заявлено в начале рассказа, во время осмотра книжки "несколько страниц, главным образом, в конце повествования, расплылись, став совершенно нечитаемыми еще до того, как их прочли..."

   Сложно понять, чего Лавкрафт и Джексон добивались этим рассказом. Такое впечатление, что они просто пытались передать ощущения, вызванные их необыкновенно похожими снами, но при этом не побеспокоились сделать из них реальный рассказ, в результате получился просто бессвязный набросок или "атмосферная" зарисовка. Стиль (несомненно, Лавкрафта, поскольку тот заявлял, что "в литературной технике она слаба и может реализовать идеи сюжета только совместно с каким-то техником") на самом деле весьма неплох - гладкий, гипнотичный и в меру витиеватый, однако сюжет ведет в никуда и теряет ясность как раз в те моменты, когда она необходима. Возьмем к примеру момент, когда рассказчик оглядывается назад и видит "нечто странное и ужасающее": "в небе парили фантастические легионы темных клубящихся призраков..." Вряд ли читатель сможет что-то представить по подобному описанию.

   Лавкрафт, похоже, усвоил урок, когда в начале 1919 г. сел писать "По ту сторону сна" ["За стеной сна"; "Beyond the Wall of Sleep"]. Это история Джо Слейтера, уроженца Катскильских гор, которого в 1900 г. помещают в психическую больницу за жестокое убийство. Слейтер выглядит совершенно безумным, одержимым странными видениями, которые его "неправильный говор" не способен даже передать вразумительно. Герой, интерн в психбольнице, проявляет к Слейтеру особый интерес, поскольку чувствует в его диких фантазиях нечто "за пределами понимания". Он изобретает "космическое радио", с помощью которого надеется установить со Слейтером психический контакт. После множества бесплодных попыток связь, наконец, налаживается; ее предваряет странная музыка и видения потрясающей красоты. Оказывается, что тело Слейтера захвачено неземным существом, которое по какой-то причине одержимо жаждой мести демонической звезде Алголь. После неминуемой кончины Слейтера существо освободиться и добьется долгожданного возмездия. И действительно, 22 февраля 1901 г. сообщают о знаменитой вспышке новой звезды неподалеку от Алголя.

   Это рассказ, при всех его сильных сторонах, в целом испорчен ходульным стилем, путаницей в критических точках сюжета и злостными классовыми предрассудками. Первая загадка, с которой мы сталкиваемся, - почему Лавкрафт избрал именно такое место действия. Он никогда не бывал в Катскильских горах; и не побывает, хотя позднее посетит колониальные области Нью-Палтца и Херли, которые значительно южнее Катскилов. Впервые об этом районе Лавкрафт, вероятно, услышал от поэта-любителя Джонатана Э. Хоуга (1831-1927), с которым познакомился в 1916 г. и которого, начиная с 1918 г., ежегодно поздравлял с днем рождения. Хоуг жил в Трое (Нью-Йорк), и поздравительные стихи Лавкрафта одновременно с самиздатовскими газетами появлялись в местной газете "Troy Times". Сам Лавкрафт объясняет, что история была "написана спонтанно, после знакомства с рассказом о дегенератах с Катскильских горах в статье "N.Y. Tribune" о полицейских силах штата Нью-Йорк". Эта статья вышла 27 апреля 1919 г.; в ней действительно упоминается местная семья по фамилии Слейтеры или Слатеры.

   Но, возможно, реальная причина, заставившая Лавкрафта выбрать этот район, - такой выбор позволил ему проявить снобизм одновременно классовый, религиозный и интеллектуальный. Буйные фантазии Слейтера настолько аномальны для жителя этого медвежьего угла, что объяснимы только сверхъестественными причинами. Лавкрафт рисует нелицеприятную картину местности и ее обитателей:

   ...выглядел [Слейтер] типичным уроженцем Катскильских горах - одним из тех странных, отталкивающего вида отпрысков фамильного древа примитивных крестьян-колонистов, которых почти три столетия изоляции в холмистых оплотах этой малолюдной местности вынудили погрузиться в своего рода варварское вырождение, вместо того, чтобы развиваться подобно более удачливым собратьям из густонаселенных районов. Этому чудному народцу, во всем подобному опустившейся "белой швали" Юга, неведомы законы и мораль, а их умственный уровень, вероятно, самый низкий среди всех слоев коренных американцев.