Жизнь Лавкрафта

Тем временем, политические события продолжали привлекать внимание Лавкрафта. Если он сам не мог участвовать в Мировой войне, то, по крайней мере, мог пристально следить за ходом конфликта - особенно после запоздалого вступления в него Америки. Легко догадаться, что Лавкрафт написал ряд стихов, увековечивающих союз США с "матерью"-Англией в битве с Германией - "Iterum Conjuctae" ("Tryout", май 1917 г.), "Американец - Британскому флагу" ("Little Budget", декабрь 1917 г.), "The Link" ("Tryout", июль 1918 г.), - или воспевающих британских солдат: "Britannia Victura" ("Inspiration", апрель 1917 г.), "Ad Britannos" ("Tryout", апрель 1918 г.). Часть этих стихов была перепечатана "National Enquirer". Ни на одном не стоит останавливаться.

   Несколько политических стихов того периода обращаются к более интересным темам. "К Греции, 1917" ("Vagrant", ноябрь 1917 г.) - пламенный призыв к грекам сражаться против германцев. С начала войны Грецию раздирал политический конфликт, и Лавкрафт упрекает короля Константина I за его прогерманский нейтралитет ("Shame on thee, Constantinos! Reign no more, / Thou second Hippias of the Attic shore!"). Естественно, Лавкрафт превозносит Элефтериоса Венизелоса, премьер-министра Греции с 1909 г., который поддерживал союзников и в 1916 г. сформировал временное правительство, вынудив Константина покинуть страну. Стихотворение содержит одну примечательную строку - напоминание о том, как греки при Фермопилах "Snatch'd infant Europe from a Persian grave". Скорее всего, она была написана до июня 1917 г., когда греки действительно вступили в войну на стороне союзников.

   "На поле боя в Пикардии" ("National Enquirer", 30 мая 1918 г.) - пронзительная лирическая ода об опустошении Франции:

Here all is dead.

The charnel plain a spectral legion knows,

That cannot find repose,

And blank, grey vistas endless stretch ahead,

Mud-carpeted,

And stain'd with red,

Where Valour's sons for Freedom bled.

And in the scorching sky

The carrion ravens fly,

Scanning the treeless waste that rots around,

Where trenches yawn, and craters pit the ground.

And in the night the horn'd Astarte gleams,

And sheds her evil beams.

   Становится ясно, насколько хорошим (или, по меньшей мере, приличным) поэтом мог бы стать Лавкрафт, не будь он в юности столь рабски привязан к героическим двустишиям.

   Вероятно, самое часто переиздаваемое стихотворение Лавкрафта - "Доброволец" ["The Volunteer"], который впервые появился в "Providence Evening News" 1 февраля 1918 г., затем был перепечатан в "National Enquirer" (7 февраля 1918 г.), "Tryout" (апрель 1918 г.), "Appleton Post" [Висконсин] (несомненно, по совету Мориса У. Мо), "St. Petersburg Evening Independent" [Флорида] (возможно, с помощью Джона Рассела?) и в "Trench and Camp", армейской газетой из Сан-Антонио, Техас. Стихотворение стало ответом на стих "Всего лишь доброволец" за авторством сержанта Хейнса П. Миллера, 17-ая эскадрилья, США, который был напечатан в "National Enquirer", а также в "Providence Evening News". Ни одно из двух стихотворений не похоже на бессмертный шедевр: Миллер горько жалуется, что с ним, добровольцем, обрпащаются намного хуже, чем с призывниками ("...the honor goes to the drafted man, / And the work to the volunteer!"), на что Лавкрафт возражает, что доброволец - это истинный патриот, и заслужит народное признание.

   Это стихотворение стоит сравнить с очень любопытной вещью под названием "Новобранец" ["The Conscript"], написанной, вероятно, в 1918 г., но, видимо, не опубликованной. В нем мы узнаем мысли обычного новобранца ("I am a peaceful working man - / I am not wise or strong..."), который не понимает, почему ему велели "I must write my name / Upon a scroll of death":

I hate no man, and yet they say

That I must fight and kill;

That I must suffer day by day

To please a master's will.

   Это крайне нехарактерные для Лавкрафта высказывания - если, конечно, стихотворение не замышлялось пародийным или циничным.

   В декабре 1917 г. Лавкрафт сообщает, что "Моя анкета прибывала вчера, и я обсудил ее со старшим врачом местной призывной комиссии". По совету этого человека (он был другом их семьи, а также дальним родственником) Лавкрафт, хотя он сам хотел определиться в класс I, записал себя в класс V, подразделение G - "целиком и полностью негоден". По горькому замечанию Лавкрафта "не слишком лестно получить напоминание о своей полной никчемности дважды на протяжении шести месяцев", однако он понимал справедливость слов врача, что "недостаток физической выносливости, скорее, сделает меня помехой, чем подмогой в любом деле, требующем графика и дисциплины".