Жизнь Лавкрафта

   Вдобавок, решив связаться с "Weird Tales", Лавкрафт послал туда сразу пять рассказов - "Дагона", "Артура Джермина", "Кошек Ультара", "Пса" и "Показания Рэндольфа Картера" - вместе с сопроводительным письмом, в котором взял на себя труд указать на отклонение "Дагона" журнал "Black Cat". Бэйрд ответил Лавкрафту в личном письме, сказав, что рассмотрит возможность принять эти рассказы, если они будет напечатаны через двойной пробел - Лавкрафт, привыкший к довольно неформальным правилам любительских журналов (и, вероятно, желая сэкономить бумагу), напечатал их через один пробел. Человеку, чья ненависть к машинописи позднее приобретет эпические размеры, перспектива проделать подобный труд, не имея (по его мнению) совершенно точной гарантии, что рассказы примут, казалась пугающей; но в итоге он перепечатал "Дагона" (тот был принят), а затем и остальные четыре рассказа.

   Одна из многих аномалий в сотрудничестве Лавкрафта с "Weird Tales" - его первой опубликованной в этом журнале работой стал не рассказ, а письмо. Проявив определенное ехидство, Бэйрд целиком напечатал письмо Лавкрафта, прилагавшееся к пяти его рассказам; письмо появилось в сентябрьском номере 1923 г. - к тому времени рассказы Лавкрафта уже были приняты редакцией. Предисловие Бэйрда к письму (напечатанному в журнальной колонке писем, "The Eyrie") величает Лавкрафта "мастером страшного рассказа". Вот некоторые выдержки из этого письма:

   Мой Дорогой Сэр: В виду моей привычки сочинять мистические, макабрические и фантастические истории для собственного развлечения, недавно почти дюжина благонамеренных друзей одновременно принялась подзуживать меня послать что-нибудь из этих готических ужасов в ваше только что созданное издание...

   Я не имею понятия, будут ли эти вещицы сочтены подходящими, ибо не обращаю внимания на стандарты коммерческого сочинительства. Моя цель - лишь удовольствие, которое я могу извлечь из сотворения определенных причудливых картин, ситуаций или атмосферы; и единственный читатель, которого я держу в уме, - я сам...

   Мне очень нравится "Weird Tales", хотя я видел только апрельский номер. Большинство историй, разумеется, более-менее коммерческие - должен ли я сказать, заурядные? - по технике исполнения, но все они не лишены приятности...

   Неудивительно, что в конце письма Бэйрд добавляет: "Вопреки вышесказанному - или благодаря ему - мы нашли применение некоторым из необычных историй мистера Лавкрафта..." Может показаться, что это письмо - в каком-то смысле самопародия, но не похоже на то. Каким бы заумно-снобистским и и снисходительным оно не казалось, оно вполне четко отражает эстетические пристрастия Лавкрафта, сложившиеся к тому времени.

   Лавкрафт быстро стал "постоянным элементом" "Weird Tales", присутствуя в пяти из шести номеров с октября 1923 по апрель 1924 г. (в декабре 1923 г. журнал не вышел). Можно даже посчитать, что он присутствовал во всех шести номерах, если счесть еще одним из его появлений публикацию в ноябре 1923 г. "Ужаса на Берегу Мартина" Сони Грин (к досаде Лавкрафта переименованного в "Невидимого Монстра"). Однако, как ни странно, в этих номерах были опубликованы вовсе не те пять рассказов, которые он первоначально прислал в журнал; их время еще придет, и последний из них, "Склеп", будет опубликован только в январе 1926 г. - уже после того, как другие рассказы, присланные позднее, давно были напечатаны.

   Без сомнения, для Лавкрафта деньги, выплачиваемые журналом, были небольшим, но желанным спасением от бедности. "Weird Tales" платил после публикации, а не (как это делала изрядная часть бульварных и все глянцевые журналы) за принятую работу; но, судя по сведениям о первых платежах, Лавкрафт, похоже, изначально получал больше стандартного 1 цента за слово. Так, за "Дагона", рассказ, в котором не набиралось 2500 слов, он получил 55 долларов - то есть, более чем по 2 цента за слово. Позднее эта ставка уменьшится, но Лавкрафт по-прежнему будет получать "самую высокую" ставку "Weird Tales" - по 1Ґ цента за слово.