Жизнь Лавкрафта

   Упоминания Лавкрафтом Мейчена как "величайшего из живущих авторов" не были полным преувеличением - по крайней мере, в свете пожизненной репутации Мейчена. В 1923 г. Мартин Секкер выпустил собрание его сочинений в девяти томах; на следующий год Кнопф выпустил ограниченным тиражом изысканно напечатанный сборник стихов Мейчена в прозе, "Украшения из нефрита"; первое издание "Холма снов" приносило невероятные суммы на рынке редких книг. Мейчен, определенно, был выдающейся фигурой, и мрак неизвестности, в который погрузились его работы - отчасти из-за предубеждения против мистической литературы, которое продолжает господствовать в академических кругах, а отчасти из-за того, что, подобно слишком многим авторам, Мейчен слишком много написал и в последние годы жизни скатился до безобидного пустословия, - совершенно незаслужен. Он не в меньшей степени, чем Оскар Уайльд или Уолтер Патер, помог сделать Желтые Девяностые тем, чем они были; и хотя даже лучшие его работы подпорчены нудным многословием, аморфностью и даже определенной халтрностью, они остаются значительным вкладом в литературу того времени. В куда меньшей степени, чем Лавкрафт, но Мейчен продолжает собирать преданную группу почитателей, которые с помощью малотиражных изданий до известной степени спасают его работы от полного забвения; он - из числа тех многих злосчастных авторов, о которых приходится время от времени напоминать.

   Знакомством с Мейченом Лавкрафт, похоже, обязан Фрэнку Лонгу, так как однажды он упоминает, что перечитывает "твои книги Мейчена". Я не вижу никакого влияния Мейчена на творчество Лавкрафта вплоть 1926 г., однако произведения уэльсца явно пленили воображение Лавкрафта и в итоге в переиначенном, но по-прежнему узнаваемом виде воплотились в некоторых из числа его наиболее известных работ.

   Отметим, что Лавкрафт ничего не написал со времени "Затаившегося страха" (ноябрь 1922 г.); а затем, в течение двух-трех месяцев, один за другим написал целых три рассказа - "Крысы в стенах", "Неименуемое" и "Праздник". Все три представляют значительный интерес, а первый из них - вне всякого сомнения, величайший рассказ раннего периода Лавкрафта.

   Сюжет "Крыс в стенах" ["The Rats in the Wall"] обманчиво прост. Виргинец британского происхождения, Уолтер Делапор, решает провести последние годы жизни в восстановленном родовом поместье в Южной Англии, Эксхэм Прайэри, чье основание теряется в немыслимой древности, во временах, предшествовавших даже римскому завоеванию Англии в I веке н.э. Делапор не жалеет денег на реставрацию и гордо переезжает в свои родовые владения 16 июля 1923 г. Он возвращается к старинному написанию своей фамилии - де ла Поэр, вопреки тому, что это семейство с 1261 года, со времен первого барона Эксхэма пользуется очень дурной репутацией среди местного населения - за убийства, похищения, колдовство и прочие преступления. С домом и семейством связывают "драматичное предание о крысах - о пронырливых полчищах нечистых грызунов, что лавиной вырвались из замка спустя три месяца после трагедии, которая обрекла его на запустение - о тощих, грязных, алчных полчищах, что сметали все на своем пути, пожрав кур, кошек, собак, поросят, овец и даже двух злополучных крестьян, прежде чем их ярость утихла".

   Все это кажется обычными страшными байками, и де ла Поэр не обращает на них внимания. Однако вскоре после его переезда в Эксхэм Прайэри начинают твориться странные вещи; он и его коты словно бы слышат в стенах замка крысиную возню, хотя по причине многовековой заброшенности поместья это кажется абсурдом. Суетливый шум, похоже, спускается в подвал замка, и однажды ночью де ла Поэр и его хороший знакомый, капитан Эдвард Норрис, проводят здесь ночь в надежде разгадать загадку. Проснувшись, де ла Поэр слышит крысиную возню, которая удаляется "еще дальше вглубь - куда ниже этого глубочайшего из погребов", хотя Норрис ничего не слышит. Они находят потайной люк, ведущий в пещеру под основанием замка, и решают позвать на помощь ученых научных специалистов. Когда исследователи спускаются в мрачное подземелье, их глазам предстает грандиозное и ужасающее зрелище - целое поле костей: "Подобно вспененному морю, тянулись они - одни распались на части, однако другие целиком или частично остались сочленены в скелеты; и те последние - неизменно в позах, полных демонического неистовства, - либо отбиваясь от некой угрозы, либо кровожадно вцепляясь в другие скелеты". Когда де ла Поэр обнаруживает на некоторых скелетах кольца с его собственным родовым гербом, он понимает страшную правду - его семейство возглавляло древний колдовской культ каннибалов, восходящий к незапамятным временам, - и переживает поразительную эволюционную инверсию:

   Curse you, Thornton, I'll teach you to faint at what my family do!... 'Sblood, thou stinkard, I'll learn ye how to gust... wolde ye swynke me thilke wys?... Magna Mater! Magna Mater!... Atys... Dia ad aghaidh's ad aodaun... agus bas dunarch ort! Dhonas 's dholas ort, agus leat-sa!... Ungl unl... rrlh... chchch...