Жизнь на общем языке

– О как, – подивилась, аж окончательно проснувшись и взбодрившись от удивившей новости, Клавдия. – С чего это такой широкий жест? Я посмотрела в интернете, почем нынче посещение Монголии, так-то впечатлилась предлагаемой стоимостью, а тут еще и бизнес-класс. Ты настолько богатый человек, что можешь себе позволить смотаться на пару денечков по работе за такие деньги?

– Билеты я бронировал на свою фирму и оплачивал несколько месяцев назад, во время хороших скидок. К тому же мои монгольские партнеры заинтересованы в нашем сотрудничестве больше меня и, по сути, это их предложение и их проект, поэтому они готовы компенсировать большую часть моих расходов, – пояснил Ладожский.

– Даже за сопровождающую тебя девушку? – уточнила Клава.

– Вряд ли я позволю кому-либо платить за девушку, которую пригласил составить мне компанию, – усмехнулся Матвей и, меняя тему, предложил: – Давай-ка ты устраивайся поудобней и поспи, у тебя совершенно осоловелый вид и глаза закрываются. Я разбужу, когда объявят посадку.

Разумеется, поспать нормально Клавдии не удалось – так, снова немного покемарить, погружаясь в короткую отключку и вскидываясь от всякого резкого звука. Зато она реально вырубилась в самолете, как только они взлетели и разрешили опустить спинку кресел, что она сразу же и проделала, разложив кресло на максимально возможную горизонталь, благо салон бизнес-класса был почти пустым и позади их ряда пассажиров не имелось.

Клава проспала около трех часов и проснулась, когда предложили обед и напитки, чувствуя себя довольно сносно, по крайней мере не разбитой.

Обсудили с Матвеем и стюардессой свои кулинарные предпочтения, сделали заказ, и, когда девушка принесла и расставила на их столиках блюда и напитки, Клавдия потребовала от Матвея продолжения его повествования.

– По-моему, вот сейчас самое время для неторопливой, плавной беседы, – заметила она, приступая к еде. – И кто-то обещал ответить на все мои вопросы и многое рассказать.

– Кто обещал, тот сделает, – не удержался от улыбки Ладожский, разглядывая немного заспанное лицо девушки и розовеющую отлежанную щеку. – Но давай придерживаться принципа справедливости, по которому, я думаю, настала твоя очередь отвечать на вопросы и рассказывать о себе.

– Ну, может, – призадумавшись, согласилась Клавдия соблюдать тот самый принцип и разрешила: – Тогда спрашивай, какие сведения обо мне тебя интересуют.

– Обширные, – одарил ее своей потрясающей улыбкой Матвей, заставив сердце Клавдии забиться чуть быстрее. – Но начать я бы хотел с прояснения одного момента. – Он задумался на мгновение и внес поправку: – Нет, скорее все же двух моментов.

– Первый? – выказала готовность отвечать Клавдия, отправляя в рот кусочек красной рыбки.

– Тебе нравится твоя профессия? Ты нашла свое настоящее призвание или по инерции: раз уж выбрала такую специальность еще в детстве и ввязалась в эту историю, то и движешься дальше в этом направлении?

– Эм-м-м… – протянула Клавдия, обдумывая ответ. – Наверное, надо начать «от печки», пожалуй, как раз с тех моих семи лет, когда мы с тобой познакомились.

– Весь внимание, – поощрил ее к рассказу Ладожский.

Когда Клавочке Алексеевой было семь лет, у дедушки Павла Саввовича, папиного папы, стали очень сильно болеть зубы. Нет, они не вот тебе в один день взяли и вдруг разом нещадно разболелись, они и задолго до этого изводили дедушку ноющими болезненными ощущениями, и он ходил к разным врачам, а те проводили стоматологическую чистку, назначали какие-то притирки и полоскания и даже таинственный для семилетней Клавочки электрофорез и ультразвук, но помогало это мало, честно сказать, совсем не помогало.

Дедуля не жаловался, но, как говорила, сердечно сочувствуя мужу, бабуля, сильно маялся и мучился болями, из-за которых не мог нормально жевать, и оттого ему приходилось принимать обезболивающие таблетки.

Маленькая Клавочка ужасно переживала за дедулю, она забиралась к нему на коленки, дотягивалась ручкой до его шеи, обнимала и говорила ободряюще:

– Дедулечка, ты потерпи немножко! Я стану зубным врачом и вылечу все-все-все твои зубки, – клятвенно обещала она.

– Договорились, – улыбался деловитости маленькой внучки дедушка. – Уж я потерплю, Клавонька, пока ты станешь доктором. Только для этого надо хорошо учиться, ты знаешь?

– Знаю, – тягостно вздыхала внучка от нерадостной перспективы непростого пути к званию зубного доктора. – Мне бабушка Соня уже все объяснила. – И смотрела на дедушку своими голубыми глазищами, рассуждая: – Что ж поделаешь, дедушка, придется и мне терпеть, раз я тебе помочь хочу.

– Придется, внученька, – пряча улыбку, соглашался дедушка Павел.