Жизнь на общем языке

Но их четверо взрослых, Матвей и двухлетняя Кирочка – и никаких доходов. Вообще. Как они бились в поисках работы, что только не предпринимали! Мама обивала пороги всех школ и училищ, пытаясь устроиться хотя бы на полставки, обзванивала всех знакомых и малознакомых, пытаясь найти вакансию. А толку? Те преподаватели, которые еще работали в школах, насмерть держались за свои места, а вот с зарплатами у них все было печально: не платили порой по нескольку месяцев даже те мизерные крохи, что считались окладом. Бабушке с дедом так и вовсе предлагали работу, что называется, «за еду».

А отец…

Андрей Васильевич очень тяжело переживал этот момент. Но молча, про себя, не сетуя и не жалуясь родным. Он ведь прекрасно осознавал высокий уровень и класс своего профессионализма и цену себе как редкому специалисту, до мелочей и подробнейших деталей владеющему своей профессией, понимал отлично.

Как прекрасно понимал и осознавал и всю стратегическую важность и необходимость для страны отраслей промышленности по добыче и разработке ценных ископаемых, одним из самых крутых профи в которых и числился, причем с впечатляющим послужным списком. Поэтому откровенно недоумевал, почему не может найти работу и не востребован как специалист.

Его невероятно угнетало, что он, здоровый, сильный мужчина, в самом расцвете своих физических и профессиональных сил и способностей, оказался выброшен из жизни и никому не нужен со всем своим уникальным багажом знаний и умений.

Он стучался во все возможные двери, ходил на приемы к разного рода начальникам и людям, отвечающим за главные отрасли хозяйствования в стране, – все безрезультатно. А чтобы хоть какую-то копейку поднять, параллельно с этим «хождением по мукам» начал подрабатывать по вечерам извозом на своих «Жигулях». И, в общем-то, неплохо получалось заработать, на скромный «прокорм» семейства хватало.

Но однажды два бухих пассажира, которых он вез, избили его, отобрав всю выручку за день. Хорошо хоть, не убили и не угнали машину-кормилицу. Но избили изрядно, и Андрей Васильевич попал в больницу.

Вот тогда Ладожским совсем тяжко пришлось.

В те времена болеть обходилось слишком дорого, дороже жизни, потому как нормальные лекарства и уход за больным стоили очень больших денег его родным и близким.

Закончились все их долларовые заначки, Анастасия Игоревна начала продавать вещи и аппаратуру, чтобы хоть на что-то жить и лечить-поднимать мужа.

Трудно было. И ужасно обидно, а от какой-то сжимающей душу непоправимой несправедливости их семью словно втянуло в облако непроходимой, черной тоски. И было так глухо и безнадежно, без какого-либо просвета впереди, что хоть «горькую» пить начинай от безысходности.

И именно в это время с мамой связалась Софья Михайловна.

Когда-то давно Софья Михайловна Алексеева была учителем русского языка и литературы в советской спецшколе с гуманитарным уклоном, а параллельно занималась научной деятельностью, которая позволила ей, пройдя курсы повышения квалификации, стать преподавателем в педагогическом вузе. В который и поступила мать Матвея, тогда еще Настенька Кузьмина, приехавшая из маленького городка в Ростовской области в Москву.

Настя была одной из лучших и любимых учениц Софьи Михайловны по предмету педагогика, который та преподавала в институте. Она же порекомендовала Настеньке продолжить учебу и поступить в аспирантуру, что девушка и сделала. И даже доучилась до старшего научного сотрудника, но защищаться не стала: влюбилась и вышла замуж за Андрея Ладожского, практически сразу забеременев. А выйдя из декретного отпуска, Настя устроилась в физико-математическую школу преподавателем и со своей наставницей не пересекалась, за жизненной суетой и плотным рабочим графиком практически утеряв с той контакт. А потом и вовсе уехала за мужем в Монголию, и тоненькая нить их редкого общения с Софьей Михайловной и вовсе оборвалась.

В начале девяностых Софью Михайловну разыскал ее бывший ученик, долго уговаривал возглавить частную гимназию с серьезной гуманитарной целевой ориентацией и изучением иностранных языков, которую он вместе с друзьями организовывает и финансирует. И умолил-таки в конце концов.

Каким-то образом, через бывших учеников и знакомых, до Софьи Михайловны дошли слухи, что Настенька с мужем и детьми вернулась в Россию и ищет работу, оказавшись в весьма затруднительном финансовом положении. Софья Михайловна разыскала телефон Ладожских, позвонила и пригласила Анастасию на встречу, результатом которой стало немедленное оформление Анастасии Игоревны на должность преподавателя математики задним числом и выдача той аванса.